8 марта, 2013

ПУТИ РЕАЛИЗАЦИИ ОПЫТА УЧАСТИЯ СОВЕТСКИХ И РОССИЙСКИХ ВОЙСК (СИЛ) В ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙНАХ И ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ В ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ ВОЕННОГО ИСКУССТВА И СТРОИТЕЛЬСТВА ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ, МИРОТВОРЧЕСКИХ КОНТИНГЕНТОВ

"...Самое блестящее положение финансов не воспрепятствовало бы, при наличии слабой армии появлению неприятеля в наших пределах, ибо как во времена древних, так и теперь, лишь только меч может заставить держать меч в ножнах. Поэтому быть готовым к войне – это самое лучшее обеспечение мира. Со слабыми силами и наемными армиями эта цель не достигается; только на собственной силе зиждется судьба каждой нации".

X. Мольтке (Старший)

Развитие теории и практики военного искусства и строительства отечественных Вооруженных Сил после второй мировой войны проходило во многом под влиянием многочисленных локальных войн и вооруженных конфликтов. Именно они стали полигонами проверки боевых возможностей новых образцов оружия и военной техники, позволяя апробировать и реорганизовывать структуру Вооруженных Сил, проверять и обосновывать теоретические концепции их применения.

По арсеналу средств поражения, формам и способам военных (боевых) действий локальные войны и вооруженные конфликты уже несколько десятилетий назад поставили проблему переосмысления многих выводов и положений теории "классического" военного искусства.

Результаты исследования, изложенные в этой части монографии, целиком посвящаются практической стороне проблемы – реализации в теории и практике военного искусства, строительства отечественных армии и флота того громадного и ценнейшего боевого опыта, который приобретен Вооруженными Силами СССР/РФ в ходе участия в локальных войнах и вооруженных конфликтах за последние 50 лет.

В частности, рассмотрены отдельные аспекты эволюции военного искусства в этот период, этапы становления и перспективы развития отечественных миротворческих сил, сформулированы некоторые рекомендации и предложения для изучения и внедрения накопленного военно-теоретического и военно-исторического опыта.

СОВЕТСКОЕ И РОССИЙСКОЕ ВОЕННОЕ ИСКУССТВО В ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙНАХ И ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ

Каждая локальная война и вооруженный конфликт являются уникальными явлениями, так как развязываются и ведутся в конкретных, не похожих на другие условиях местности, в специфической социально-политической обстановке, при определенном уровне развития оружия и военной техники.

Отсюда следует вывод – только с одной меркой "классического" военного искусства к ним подходить нельзя. Одним из реальных путей изучения "ограниченных" войн и конфликтов может считаться метод сравнительного анализа военного искусства противоборствующих государств (коалиций) в каждой конкретной ситуации – и определения в результате этого общих тенденций его развития и обусловленных им направлений совершенствования строительства Вооруженных Сил.

Известно, что одной из специфических особенностей локальных войн и вооруженных конфликтов является борьба с партизанами, сепаратистами, террористами и т. д. Но зачастую, как показывает опыт, командиры, штабы и войска оказывались неподготовленными к ее ведению.

Только на отдельных этапах военных действий противник (повстанцы, бандформирования, боевики) применял приемы и способы, характерные для регулярных войск: оборону опорных пунктов, а в некоторых случаях прибегал к наступательным действиям в "классическом" понимании.

В большинстве же локальных войн и вооруженных конфликтов созданным войсковым группировкам приходилось решать задачи ограниченным составом сил и средств в отсутствии, как правило, четко выраженных линий фронта и тыла, на разобщенных, нередко изолированных и удаленных друг от друга операционных направлениях ТВД, в условиях горно-лесистой местности.

В ряде случаев вооруженная борьба развертывалась в крупных населенных пунктах, практика применения в которых крупных бронированных сил еще не нашла должного отражения в теории военного искусства. Кроме того, в некоторых локальных войнах и вооруженных конфликтах советские и российские войска вынуждены были организовывать и вести боевые действия с учетом фактора враждебного отношения со стороны местного населения.

Таким образом, в последние годы с учетом этих и других специфических особенностей локальных войн и вооруженных конфликтов проходило (и проходит) совершенствование и развитие всех слагаемых теории "классического" военного искусства – теории военной стратегии, оперативного искусства и тактики существующих и деструктуризируемых видов и родов войск Вооруженных Сил.

ЭВОЛЮЦИЯ ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ И ОПЕРАТИВНОГО ИСКУССТВА

Опыт участия крупных общевойсковых, группировок СССР/РФ в локальных войнах и вооруженных конфликтах свидетельствует, что "классические" основы, положения и принципы теории советской военной стратегии и оперативного искусства, основанные на опыте второй мировой войны, во многом устарели, оказались оторванными от современных концепций анализа и прогнозирования развития военно-политической и оперативно-стратегической обстановки.

В ходе этих войн и конфликтов советские и российские группировки войск оперативного масштаба сталкивались с многочисленными разрозненными, иррегулярными, полупартизанскими формированиями, предназначенными для выполнения лишь тактических задач. Это делало зачастую невозможным планирование, организацию и проведение "классических" наступательных или оборонительных действий.

Опыт локальных войн и вооруженных конфликтов свидетельствует, что на их подготовку, развязывание и ведение помимо "классических" военных факторов (состав и характер группировки сил противника, дислокация, физико-географические условия и оперативное оборудование театра военных действий) оказывают все более и более серьезное влияние военно-политические факторы:

развитие военно-политической обстановки в регионе;

национально-этнический состав, политические настроения и традиции местного населения;

его религиозный состав и отношение к нашим войскам;

деятельность средств массовой информации;

психологическая борьба и т. д.

Немаловажной является возможность использования противником населенных пунктов, городов, хозяйственно-экономических объектов, а также местных жителей в качестве "живого" щита.

Решение стратегических и оперативных задач вооруженного конфликта реализовывалось обычно нетрадиционными способами. Типичным было одновременное решение различных по характеру и содержанию задач в разных, порой изолированных районах, автономность действий частей и подразделений при активизации боевых действий в городах и других населенных пунктах, в ночных условиях.

Выполнение таких задач проходило в тесном взаимодействии с внутренними и пограничными войсками, спецслужбами, а также с теми политическими силами, вооруженными формированиями и той частью населения, которая лояльно относилась к нашему военному присутствию.

Одним из главных требований к формированию современных войсковых "структур", как показал опыт локальных войн и вооруженных конфликтов, является высокая степень их боевой готовности и оперативная мобильность. Быстрое создание мощных оперативных группировок войск (сил) и их переброска в минимальные сроки, решительность в планах и действиях являются залогом успеха операции, как это было в Венгрии и Чехословакии.

Разнообразие боевых задач и необходимость их одновременного решения потребовали от оперативных группировок войск, прежде всего в Афганистане и Чечне, сочетания наступательных и оборонительных действий, а также внедрения новой специфической формы военных (боевых) действий соединений и частей ВС - совместной специальной (войсковой) операции по разгрому группировки противника.

Оборонительные действия применялись войсками (силами) для прикрытия границ, удержания узлов дорог, населенных пунктов, важных объектов, стратегических участков местности, ущелий, перевалов. Наступательные действия имели целью ликвидацию определенных очагов сопротивления, освобождение городов и сел, других важных объектов.

Очаговый характер боевых действий, отсутствие четкой линии фронта и тыла требовали высокой боевой и тыловой автономности частей и группировок войск, их способности вести длительные боевые действия по принципу "везде фронт", нередко в отрыве от других частей и соединений.

В рассматриваемых условиях резко усложнялось решение задач огневого поражения противника. Это обусловливалось большим рассредоточением его формирований по фронту и в глубину, значительным числом точечных (малогабаритных) целей и объектов, возросшими ограничениями по применению средств поражения (наличие мирных жителей, жилых построек, промышленных объектов, экологически опасных предприятий и т. д.).

Смешивание вооруженных формирований противника с местным населением не позволяло в полном объеме применять артиллерию и авиацию, что нередко вело к затяжному позиционному характеру боевых действий, создавало условия для "снайперской" войны. Это требовало выборочного, высокоточного огневого поражения очагов сопротивления противника, ведения борьбы с его снайперами.

Основные задачи артиллерии заключались в уничтожении отдельных огневых точек и боевых объектов, в том числе в городских условиях, в отсечении огнем рубежей подхода (отхода) противника к очагам сопротивления, изоляции его в населенных пунктах. Применение РСЗО и РВ возможно по скоплениям противника вне населенных пунктов.

Специфика ведения боевых действий в вооруженном конфликте на ограниченной территории обусловливала необходимость применения авиацией, в том числе и вертолетами, преимущественно высокоточных боеприпасов. Это требовало особо отлаженного взаимодействия сухопутных войск и ВВС.

Неординарные условия локальных войн и вооруженных конфликтов и поставленные командованием (военно-политическим руководством) цели и задачи в каждом конкретном случае определяли особенности в применении сухопутных войск.

В венгерских и чехословацких событиях основная задача группировок СВ заключалась в скорейшем занятии (оккупации) территорий двух суверенных государств. В войне в Афганистане (как и во всех внутригосударственных конфликтах) выполнение задачи чисто военными средствами оказалось невозможным - конфликты в этих странах приобретали затяжной, тупиковый характер.

Главная роль в военных (боевых) действиях группировок сухопутных войск отводилась, как правило, мотострелковым частям (пехоте). При применении танков и танковых войск на первый план выдвигалась задача эффективной борьбы с противотанковыми средствами противника ближнего действия, налаживания взаимодействия с пехотой, артиллерией, подразделениями инженерных войск и армейской авиацией, особенно с вертолетами. В задачи танковых войск также входило: блокирование коммуникаций противника, населенных пунктов, отдельных очагов сопротивления, поддержка мотострелковых частей.

Исследование показало, что внутри города целесообразно использовать лишь отдельные танковые подразделения в составе штурмовых групп, отрядов при поддержке мотострелковыми, огнеметными, другими подразделениями, а также авиацией. При этом эффективное огневое поражение противотанковых средств ближнего боя, взаимодействие танков с другими подразделениями боевого порядка являются залогом их успешного применения и достижения высокой живучести.

Сам процесс создания оперативных группировок СВ должен учитывать специфику поставленных задач и последовательность их решения. В общевойсковой армии (временной объединенной группировке) могут создаваться следующие группировки войск (сил): ударно-огневая, для блокирования города и овладения им, для разгрома противника (бандформирований) вне населенного пункта, для изоляции отдельных районов, прикрытия государственной (административной) границы, а также резервная группировка войск (сил) для решения внезапно возникающих задач.

Предназначение ударно-огневой группировки – выполнение огневых задач по плану командующего. Среди этих задач могут быть: уничтожение противника в опорных пунктах, поражение его баз, складов материальных средств в глубине района вооруженного конфликта, поддержка действий (усиление) общевойсковых группировок, выполняющих наиболее важные задачи, а также воздушных (морских) десантов, воспрепятствование маневру противника.

В составе ударно-огневой группировки, исходя из ее предназначения и специфики боевого использования, целесообразно иметь дальнобойную артиллерию, истребительно-бомбардировочную, штурмовую авиацию и боевую авиацию СВ.

Что касается артиллерии, то опыт показывает, что в локальных войнах и вооруженных конфликтах она играла ведущую роль в огневом поражении противника. Исходя из отечественных "стандартов", группировки артиллерии создавались по операционным направлениям, с учетом емкости и доступности местности для осуществления общего (в интересах войны или операции), и непосредственного поражения по направлениям действий войск в тактической зоне. Как правило, артиллерия использовалась только для непосредственного огневого поражения.

Даже в Афганистане дивизионные артиллерийские группы создавались редко, преимущественно на начальных этапах крупных операций. В широкомасштабных операциях, когда военные (боевые) действия велись на разрозненных направлениях, но в рамках единого плана, артиллерийские дивизионы распределялись по батальонам, а в подчинении руководителя операции оставалась группа общей поддержки в составе одного–двух дивизионов преимущественно реактивной артиллерии.

При проведении специальной операции в Чечне (1994–1996) группировки артиллерии создавались по операционным направлениям и включали от двух до восьми дивизионов ствольной и до двух дивизионов реактивной артиллерии. В пределах операционного направления большая часть артиллерии действовала централизованно, располагаясь в одном районе. Почти аналогично использовалась артиллерия и в ходе второй чеченской кампании.

В целом в локальных войнах и вооруженных конфликтах против иррегулярных вооруженных формирований артиллерия выступала как всепогодное огневое средство, способное вести точный огонь, обеспечивая надежное, непрерывное поражение противника днем и ночью, поддерживая соединения и части сухопутных войск (формирования других министерств и ведомств).

В локальных войнах и вооруженных конфликтах советские и российские авиационные группировки привлекались для решения целого ряда не только тактических, но и оперативных задач.

Важнейшая из них (как то определено теорией "классического" военного искусства) – борьба за превосходство в воздухе. Абсолютное большинство боевых самолетовылетов было потрачено на выполнение этой задачи в Корее, частично в Китае, во Вьетнаме и на Ближнем Востоке. Менее интенсивно эта задача решалась в ходе войны в Афганистане и в вооруженном конфликте в Чечне (1994–1996).

Специальные воздушные операции по разгрому (ослаблению) авиационных группировок противника отечественная авиация в локальных войнах и конфликтах не проводила. Частично эта задача решалась в форме систематической борьбы с авиацией и наземными средствами ПВО при действиях по аэродромам и войскам противника, при прикрытии своих войск, аэродромов и объектов тыла, при сопровождении автоколонн с грузами и т. д.

Основными способами борьбы за господство в воздухе были: уничтожение авиации противника в воздухе, действия по аэродромам, поражение наземных средств ПВО.

Авиационная поддержка наземных войск в войне в Афганистане и конфликтах в Чечне являлась главной задачей авиации. Для этого привлекались части фронтовой и армейской авиации, вооруженные истребителями-бомбардировщиками, штурмовиками и вертолетами огневой поддержки, а в ряде случаев – дальние бомбардировщики.

Основными способами боевых действий авиации в ходе авиационной поддержки являлись: одновременный удар всем составом или большей частью сил части (подразделения) по одному или нескольким заранее заданным объектам в назначенное время; последовательные удары групп самолетов по выявленным в ходе боевых действий объектам по вызову; самостоятельный поиск и уничтожение объектов.

Действия по войскам в тылу противника (в качестве задачи авиации) велись лишь в некоторых вооруженных конфликтах, прежде всего в Афганистане и Чечне. Объектами действий были укрепленные районы, пункты управления, склады, центры (базы) сосредоточения и подготовки войск, автоколонны с войсками и оружием, караваны, коммуникации и др.

Важное место в деятельности авиации отводилось задаче транспортировки войск и грузов. Формой решения являлись "воздушные мосты", по которым в район конфликта перебрасывались техника и вооружение, войска, грузы различного назначения. В ходе войны в Афганистане, к примеру, на перевозку и десантирование пришлось 47% всех самолетовылетов. В географических рамках вооруженного конфликта транспортировка войск и грузов осуществлялась, как правило, вертолетами армейской авиации.

Десантирование войск и обеспечение их боевых действий в Венгрии, Чехословакии и Афганистане решались силами военно-транспортной авиации в рамках воздушно-десантных операций. В них было задействовано соответственно 242, 538 и 343 самолета. Воздушно-десантные операции проводились под прикрытием сил фронтовой авиации и по масштабу могут быть классифицированы как стратегические.

Применение отечественного Военно-Морского Флота в локальных войнах и вооруженных конфликтах внесло ряд изменений в теорию и практику военно-морского искусства, основные положения и принципы которого долгое время регламентировали использование сил флота лишь в крупномасштабной войне.

Эти изменения связаны, в основном, с уточнениями целей применения сил флота в вооруженных конфликтах, их роли и места в них; пространственного размаха проведения общефлотских, морских десантных и противодесантных операций; применения сил флота в систематических боевых действиях, общевойсковых, совместных и самостоятельных операциях.

Для сил флота, принимающих участие в вооруженном конфликте, характерна постановка двух групп задач. С одной стороны – задачи, связанные с противодействием ВМС противника, с другой – задачи, которые приходится решать в районе конфликта против группировок третьих стран, не участвующих в конфликте, но в любой момент могущих выступить на стороне противника. Силы ВМФ ограничены в своих действиях, а поставленные задачи должны решаться при строгом соблюдении международного морского права.

Ограниченный характер целей и задач сил флота сказывался на формах и способах их выполнения. Как правило, силы флота применялись в составе временно созданных группировок однородных и разнородных сил или оперативных соединений, сформированных целенаправленно для участия в конкретном вооруженном конфликте. В ходе конфликта состав группировки ВМФ определялся комплексом задач, решаемых силами флота, и боевыми возможностями кораблей и самолетов.

До начала военных действий (на этапе предотвращения конфликта) силы флота являлись эффективным средством устрашения возможного противника. Маневрируя в прибрежных морских зонах или определенных районах, группировки ВМФ осуществляли демонстрацию военного присутствия и показывали защищать национальные интересы в этом регионе перевозки войск и военной техники морем в район возможного конфликта, вели постоянную разведку.

На этапе завершения военных действий на суше и в воздухе часть сил флота, как правило, оставалась в районе конфликта в целях ликвидации его последствий (устранения минной угрозы и т. д.) или обеспечения стабильности до полного урегулирования спорных вопросов.

Определенную сложность в использовании сил ВМФ в удаленных районах представляет применение морской авиации наземного базирования. Опыт показал, что необходима густая сеть аэродромов в странах, находящихся вблизи зон конфликта, и имеющих дружеские отношения с нашей страной. В противном случае невозможно обойтись без авианесущего корабля с боевыми самолетами различного назначения.

Первый опыт создания оперативного соединения подводных лодок в Средиземном море (Албания, 1958) был востребован при освоении новой оперативной формы использования отечественного флота – боевой службы. С ее зарождением в 60-х годах плавания советских кораблей в удаленных районах Мирового океана стали нормой, постоянным видом действий сил флота в мирное время.

Формирование оперативных эскадр в Средиземном море и их действия в период арабо-израильских войн 1967 и 1973 гг. позволили отработать систему управления силами флота и способы решения ими боевых задач. В доктринальном плане боевая служба привнесла принципиальные изменения в характер и методы оперативного применения ВМФ в случае начала военных действий.

Так, борьба с подводными лодками, носившая всегда традиционно оборонительный характер, приняла активную форму с целенаправленным использованием значительной части флота для поиска и слежения за ПЛ вероятного противника в зонах, где они ранее являлись для нас недосягаемыми.

Поставленная перед ВМФ СССР задача – выйти на океанские просторы и в удаленные моря, освоить их – была выполнена. При этом нельзя забывать и о военно-технической стороне дела. Опыт плавания в различных широтах позволял постоянно расширять диапазон технических возможностей кораблей и учитывать их как при разработке кораблестроительных программ, так и при проектировании новых поколений надводных кораблей и подводных лодок.

Огромное влияние на развитие советского Военно-Морского Флота оказал Карибский кризис, продемонстрировавший явное отставание СССР в области морских вооружений. Такое положение заставило руководство страны уделить большее внимание национальному флоту.

При этом приходилось вести поиск оптимальных решений в условиях недостижимости так называемого "зеркального" паритета с ВМС США. В течение 60-х годов были построены две серии ракетных крейсеров, крупные серии больших противолодочных кораблей (из них корабли проекта 61 являлись первыми в мире боевыми кораблями с газотурбинными энергетическими установками), вступили в строй два крейсера-вертолетоносца – "Москва" и "Ленинград".

Однако главное внимание уделялось строительству атомных и дизельных торпедных и ракетных подводных лодок. Поиск атомного варианта ПЛ с баллистическими ракетами затянулся, и головной "ракетный подводный крейсер" стратегического назначения поступил на вооружение ВМФ лишь в 1967 г. К этому периоду построено также несколько серий атомных и дизельных подводных лодок с крылатыми ракетами.

В последующем СССР продолжал строительство крупных серий атомных и дизельных подводных лодок различного назначения, постоянно улучшая тактико-технические характеристики как самих ПЛ, так и их вооружения. К этой работе подключились Академия наук, а также большинство промышленных научно-исследовательских учреждений.

В начале 80-х годов вступили в строй головные атомные подводные лодки третьего поколения с баллистическими ("Тайфун") и крылатыми ("Гранит") ракетами. Одновременно с этим велось интенсивное строительство крупных надводных кораблей: тяжелых авианесущих крейсеров, атомных ракетных крейсеров и других.

В 1990 г. спущен на воду тяжелый атомный крейсер нового поколения "Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов". В марте 1998 г. на Северном флоте завершились государственные испытания нового тяжелого атомного ракетного крейсера "Петр Великий".

В январе 1999 г. в Балтийске был поднят Андреевский флаг на новом большом противолодочном корабле "Адмирал Чабаненко". Корабль оснащен разнородными системами мощного и высокоточного современного оружия и может самостоятельно решать боевые задачи по обнаружению и подавлению надводных кораблей и подлодок противника. Строительство ВПК на калининградском судостроительном заводе "Янтарь" продолжалось без месяца 10 лет.

Таким образом, в послевоенный период флот СССР и России являлся важнейшим компонентом морской мощи государства и, как правило, использовался для защиты национальных интересов страны. Опыт локальных войн и вооруженных конфликтов способствовал развитию военно-морского искусства, совершенствованию боевых характеристик надводных кораблей и подводных лодок.

РАЗВИТИЕ ТАКТИКИ ВИДОВ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ

Тактика как составная часть военного искусства охватывает теорию и практику подготовки и ведения боя подразделениями, частями (кораблями) и соединениями различных видов Вооруженных Сил, родов войск (сил) и специальных войск. В данном подразделе рассматриваются особенности тактики подразделений, частей и соединений видов ВС, родов войск (сил), которые в наибольшей мере, на наш взгляд, ощутили влияние специфических особенностей ведения боев в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины XX в.

СУХОПУТНЫЕ ВОЙСКА

Тактика действий общевойсковых подразделений, частей и соединений группировок СВ советских и российских войск в локальных войнах и вооруженных конфликтах совершенствовалась в зависимости от развития оружия, а также конкретных условий и специфики ведения боевых действий. Особое влияние на тактику СВ оказал опыт апробации в вооруженных конфликтах принятых в эти годы на вооружение новых образцов боевых машин, средств радиоэлектроники и т. д.

В ходе боевых действий в Венгрии советским танковым и механизированным частям приходилось вступать в бой с ходу, без тщательной разведки, подготовки и организации взаимодействия прежде всего с пехотой. В условиях боевых действий в крупных городах (например, в Будапеште) такие акции не могли иметь успеха.

Повстанцы умело использовали противотанковые средства ближнего боя и особенности городских планировок, нанося советским частям ощутимые потери. Уличные бои отличались особой напряженностью. В центре города были созданы сильные очаги сопротивления, которые оборонялись отрядами повстанцев численностью 300-1000 человек, вооруженных танками, САУ, противотанковыми орудиями, станковыми и ручными гранатометами.

Проходы между домами минировались, улицы перекрывались баррикадами. В этих условиях командиры дивизий для захвата важнейших объектов противника создавали по одному-два специальных передовых отряда в составе батальона пехоты с приданными десантниками и 10-12 танками.

Для овладения мостом через Дунай и другими важными объектами непосредственно в полках образовывались отряды в составе стрелковой роты, усиленной танками, орудиями и саперами. В ряде случаев создавались штурмовые группы. Для подавления очагов сопротивления применялась артиллерия.

Танки использовались как подвижные огневые средства. Штурмовые группы действовали огнеметами, дымовыми гранатами и шашками. В тех случаях, когда массированное применение артиллерии не давало положительных результатов, проводились внезапные ночные атаки.

Небольшие вооруженные группы, оставшиеся от разгромленных отрядов повстанцев, не стремились удерживать отдельные здания, а, действуя из засад, отходили на окраины города и в леса. Для их ликвидации советские части периодически проводили прочесывание местности. Окончательная ликвидация оставшихся мелких групп осуществлялась советскими подразделениями совместно с созданными венгерскими офицерскими полками.

В целом тактика действий общевойсковых подразделений СВ практически основывалась на опыте Великой Отечественной войны с учетом, в частности, боевых действий советских войск по овладению крупными городами Германии. Этот опыт в конкретных условиях Венгрии имел до определенной степени универсальный характер.

Ситуация частично изменилась в Афганистане. Если в начальный период афганской войны преобладала прямолинейная тактика ведения боя, слабо учитывались особенности приемов и способов действий моджахедов, неоправданно принижалась роль таких способов разгрома противника, как использование разведывательных данных, то на завершающем этапе этой войны большинство недостатков было уже учтено. В частности, возникли новые способы ведения боевых действий – так называемые "блоки", применяемые как в наступлении, так и при сопровождении колонн.

Ведение боевых действий противником сравнительно небольшими по составу группами (до 20-30 человек), но хорошо вооруженными (ручные гранатометы, минометы, реактивные установки, безоткатные орудия, ДШК и т. д.) привело к тому, что боевые действия велись в основном мотострелковыми ротами и батальонами. В горах батальоны и роты, как правило, действовали самостоятельно на разобщенных направлениях.

Особенности военно-политической и военно-стратегической обстановки в Афганистане предъявили и особые требования к действиям общевойсковых подразделений: наличие моджахедов на всей территории страны обусловливало ведение боевых действий на многих разобщенных направлениях (распыление сил); отсутствие линии фронта и тыловых районов требовало от подразделений постоянной боевой готовности, а для удержания инициативы – решительных боевых действий во всех районах.

Советские подразделения привлекались для минирования путей снабжения противника из-за рубежа, захвата и уничтожения, как правило, караванов с оружием, шедших из сопредельных государств (Пакистана, Ирана). Для выполнения этих задач применялись такие способы боевых действий, как блокирование и прочесывание блокированного района, засадные действия, уничтожение противника в пещерах, кяризах, боевые действия при проводке колонн.

1. Блокирование и прочесывание блокированного района. Этот способ боевых действий применялся для разгрома крупных группировок противника, когда его местонахождение не было точно известно.

Действия проводились в два этапа:

первый – блокирование,

второй – прочесывание.

Для достижения внезапности подразделения скрытно, одновременно с нескольких направлений и стремительно выдвигались на боевых машинах в намеченный район, как правило, ночью, занимали заблаговременно намеченные позиции и надежно перекрывали все пути отхода из блокируемого района, разделенного на участки ответственности подразделений, которые, в свою очередь, разбивались на секторы для взводов.

Для прочесывания внутри блокированного района обычно привлекались афганские части и подразделения. Для осмотра женской половины домов назначались женщины, работавшие в полиции и других государственных органах. При прочесывании между подразделениями устанавливались разграничительные линии через хорошо видимые на местности ориентиры и организовывалось взаимодействие, предусматривающее совместные действия при встрече сопротивления противника и исключающее столкновение друг с другом.

Прочесывание начиналось после завершения блокирования намеченного района и осуществлялось по сходящимся к центру направлениям и из центра по расходящимся направлениям; блокированный район делился на участки, каждый из которых последовательно осматривался.

Уничтожение противника в населенных пунктах с узкими улочками, большим количеством тупиков и крутых поворотов происходило путем окружения и последовательного прочесывания домов. С подходом к населенному пункту наблюдением определялись наличие в нем противника и наиболее удобные улицы для действий – с наименьшим количеством дувалов, высоких построек и садов.

При оказании сопротивления противник уничтожался огнем артиллерии, танков, боевых вертолетов и всех видов стрелкового оружия. Танки огнем поддерживали действия мотострелков и проделывали проломы в заборах дворов и стенах домов, где засел сопротивляющийся противник. Входы в дворы, а также в сады, густые посадки и огороды мотострелки обстреливали интенсивным автоматным огнем, и лишь затем атаковали противника.

2. Засадные действия проводились, чтобы воспрепятствовать пополнению противника личным составом, оружием, боеприпасами, продовольствием и другими материальными средствами из сопредельных государств, а также для уничтожения противника, захвата пленных, документов и оружия на вероятных путях его движения и на подходах к основным коммуникациям, аэродромам и складам.

Наиболее часто применялись следующие способы организации и выставления засад:

заблаговременное и скрытное занятие выгодных позиций на путях вероятного выдвижения противника или на путях отхода из районов, подвергающихся ударам советских войск;

выставление "приманки". К примеру, неисправный автомобиль с небольшой группой солдат, "производящих ремонт", чтобы привлечь внимание противника к "объекту" с последующим его (противника) уничтожением (принцип – "вызов на себя");

устройство засад на наиболее вероятных путях движения группы противника из населенного пункта с последующим принуждением его отходить в направлении засады путем имитации действий бронегруппы по окружению или атаке этого населенного пункта.

В состав засады, как правило, входили: мотострелковый или разведывательный взвод (рота), усиленный 1-2 пулеметами РПК, расчетом АГС-17, 2-3 саперами. Кроме того, в состав засады могли включать одного-двух местных жителей в качестве переводчиков. Личный состав на все время боевых действий обеспечивался сухим пайком и водой, двумя индивидуальными пакетами и жгутом на каждого. Вся экипировка солдата весила до 35 кг.

Если дальность стрельбы артиллерии, находившейся на огневых позициях в пункте постоянной дислокации, позволяла поражать противника в районе засады, то для ее поддержки назначалась артиллерийская батарея (дивизион), а в состав засады включался артиллерийский корректировщик.

Командир подразделения, назначенного в засаду, создавал:

группу огневого поражения для уничтожения противника в выбранном районе, которая включала расчеты АГС-17, огнеметные расчеты, пулеметчиков, автоматчиков и снайперов;

группу захвата пленных, документов и вооружения, в ее состав включались наиболее сильные и здоровые солдаты и сержанты;

группу минирования из приданных саперов для устройства минно-взрывных заграждений;

группу обеспечения в составе отделения для прикрытия флангов и тыла при наличии угрозы нападения противника на засаду;

бронегруппу, включающую БМП (БТР), если выход в район засады осуществлялся на бронетехнике (группа размещалась на удалении не ближе 10 км от места засады и обеспечивала отход подразделения после выполнения боевого задания).

При постановке задачи командиру подразделения, назначенного в засаду, кроме обычных разъяснений указывались: район спешивания в малонаселенном и укрытом от визуального наблюдения противника месте на удалении 10-12 км от района засады; порядок поддержки засады огнем артиллерии и ударами вертолетов, сигналы их вызова и порядок взаимодействия.

Выдвижение подразделений в район сбора велось на БМП (БТР), вертолетах и в пешем порядке обычно в ночное время. После спешивания личный состав скрытно выдвигался пешком к месту засады. Практиковалось спешивание личного состава и на более близком расстоянии от места засады. В этом случае спешивались на ходу.

После высадки личного состава БМП (БТР), не останавливаясь, продолжали движение в намеченном направлении и на удалении 2-3 км от места высадки разворачивались и выходили в заранее установленные для них пункты сбора, создавая видимость возвращения подразделения.

При движении в горной местности взвод разбивался на две группы, которые двигались на удалении зрительной связи друг от друга, имея впереди и сзади парные дозоры. При движении на равнинной местности взвод выдвигался одной колонной. Парные дозоры вооружались бесшумным оружием и высылались на фланги и в тыл.

Расположение личного состава и огневых средств в районе засады обеспечивало уничтожение противника в созданном огневом мешке и при попытке вырваться из него.

При подходе основных сил противника засада давала им возможность втянуться в район огневого поражения и по команде (сигналу) командира или при подрыве мин при выходе из зоны основного огневого поражения внезапно открывала огонь с одновременным подрывом управляемых минных полей.

Если противник значительно превосходил по силе состав засады и пытался окружить и уничтожить ее, засада переходила к круговой обороне. В этом случае на поддержку вызывались вертолеты, бронегруппа и дежурные подразделения. Оборона велась всеми видами оружия, включая индивидуальное и ручные гранаты. Правда, в этом случае засада до подхода подкреплений теряла до 70% личного состава.

3. Специфическим способом ведения боевых действий в условиях Афганистана стало уничтожение противника в кяризах. Кяризы широко использовались моджахедами в качестве укрытий, складов и оборонительных сооружений. В климатических условиях Афганистана они имели большую протяженность, отличались разветвленностью и почти "невидимостью". Лишь через три года боевых действий отечественные спецподразделения "раскрыли" особенности "кяризной системы" Афганистана. После этого началось планирование боевых операций с учетом "подземного" фактора.

При подходе к кяризу прежде всего блокировались вход и выход, у которых устанавливались засады и по которым готовился огонь артиллерии. Если моджахеды отказывались выйти из кяризов и сложить оружие, в кяризные колодцы, расположенные на удалении 20-30 м друг от друга, опускалось и одновременно подрывалось по 25-30 кг взрывчатого вещества и забрасывались дымовые шашки.

Для досмотра кяриза создавалась группа досмотра в составе 4-5 человек (в том числе 1 сапер) во главе с опытным командиром. Группа обеспечивалась респираторами, средствами освещения и связи. Первые два солдата, в том числе сапер, спустившись в кяриз, определяли наличие мин и проверяли результаты взрыва; следующие 2-3 человека прикрывали действия первой пары и прокладывали телефонный кабель.

Командир лично управлял действиями подчиненных и поддерживал связь со старшим начальником, находящимся наверху. На случай экстренной эвакуации группа в кяризе действовала в единой связке. Уцелевших моджахедов брали в плен, а при оказании ими сопротивления уничтожали. Одновременно отыскивались склады с оружием, боеприпасами и другими материальными средствами.

Подразделение, оставшееся на поверхности, находилось в готовности к захвату или уничтожению противника при возможном его выходе из кяриза. Оно также отвечало за эвакуацию группы досмотра. В отдельных случаях кяризы не досматривались, но при этом их входы и выходы блокировались и разрушались.

4. Одной из важнейших задач, стоявших перед советскими частями в Афганистане, стало обеспечение продвижения колонн с народнохозяйственными грузами. Для этого общевойсковым подразделениям приходилось блокировать наиболее выгодные районы местности на протяжении всего участка продвижения колонн, т. е. перевалы, господствующие высоты, дефиле, проходы и т. д.

Для достижения данной цели командиры подразделений уделяли большое внимание организации и ведению обороны в горах. Она строилась, как правило, на широком фронте, перекрывала наиболее доступные направления действий противника. Все опорные пункты подготавливались к круговой обороне, а в промежутках между ними постоянно велись разведка и патрулирование, организовывались огневые засады и устраивались заграждения.

Система огня строилась так, чтобы перед передним краем, на флангах и в промежутках между опорными пунктами не было мертвых пространств и скрытых подступов, для чего огневые средства располагались ярусами, обеспечивая создание многоярусного флангового, перекрестного и кинжального огня с учетом возможности осуществления маневра.

С выходом к назначенному району местности оборону занимали под непосредственным руководством командиров взводов и рот. Подход к каждой огневой позиции БМП проверяли саперы старшего командира, занимали без спешивания личного состава и под прикрытием огня БМП.

Как правило, проверка путей выдвижения от основной дороги к намеченным позициям осуществлялась своими силами (приданными или заранее подготовленными нештатными саперами). В этом случае на БМП оставались только механик-водитель и наводчик-оператор, а остальной личный состав делился на две группы: первая – группа захвата под командованием офицера (прапорщика, сержанта); вторая – группа прикрытия, которая обеспечивала огнем действия группы захвата.

Выдвижение группы прикрытия к временным огневым позициям осуществлялось по проверенной колее с дистанцией 7-9 м друг от друга, а в случае активного снайперского огня – за БМП. Для обеспечения безопасного удаления БМП от воздействия гранатометов противника огневые позиции выбирались обычно не ближе 300-500 м от населенных пунктов.

С захватом (занятием) огневой позиции немедленно организовывались наблюдение, система огня и проводились работы по инженерному оборудованию позиции. Позиция отделения готовилась к круговой обороне, в каждом одиночном окопе стрелка создавался необходимый для ведения боя в течение двух суток запас боеприпасов и воды.

Для защиты личного состава от интенсивного артиллерийского и минометного обстрела противника использовалось подднищевое пространство БМП.

В ходе наблюдения и разведки особое внимание уделялось одиночным машинам и, в особенности, их остановкам, так как нередко в это время минировалась местность, В данном случае принимались срочные меры для проверки. При осложнении обстановки одиночные огневые средства противника подавлялись (уничтожались) огневыми средствами, в зоне ответственности которых находились моджахеды.

Для оперативного решения внезапно возникающих задач в каждом батальоне (роте) создавалась резервная группа в составе 2-3 БМП и 10-15 человек.

Тактика действий российских Сухопутных войск и войск МВД в Чечне (1994-1996) претерпела изменения под воздействием целого ряда специфических факторов. На начальном этапе боевых действий командиры и штабы фактически недооценили противника и игнорировали весь прошлый опыт ведения боевых операций в локальных войнах и вооруженных конфликтах против иррегулярных формирований с развитым религиозно-экстремистским сознанием.

После неудач и больших потерь при штурме Грозного в декабре 1994 г. в основу тактики федеральных войск были положены наступательные действия мобильных штурмовых групп, массированное использование снайперов, создание опорных пунктов в многоэтажных зданиях.

Для вытеснения оттуда боевиков использовались огонь артиллерии, танков и реактивных огнеметов "Шмель", а также встречные засады. При получении приказа каким-либо подразделениям на выдвижение в определенный район туда заранее скрытно направлялись небольшие группы наиболее подготовленных военнослужащих. При выдвижении основных сил в этот район боевики попадали под перекрестный огонь.

Специфика боевых действий в первом чеченском конфликте обусловила применение регулярными войсками различных тактических приемов:

рейдовые действия,

захват господствующих высот,

блокирование опорных пунктов и районов,

перехват путей подхода (отхода) резервов тактическими десантами,

ложные действия с целью обмана противника,

блокирование маршрутов выдвижения войск блок-постами,

действия штурмовых групп и отрядов, отвлекающие действия,

а также "танковая карусель".

Танковые подразделения активно использовали в боях последний прием, когда танки поочередно выходили на огневые позиции и вели огонь снарядами, размещенными в автомате заряжения, после чего уходили в укрытия.

Такой способ ведения боя сводил до минимума время нахождения танка в зоне огня противника и в то же время обеспечивал эффективное использование танкового вооружения для поддержки действий мотострелков.

Для уничтожения опорных пунктов боевиков или их огневых точек использовались удлиненные реактивные заряды.

Огневое поражение противника на поле боя в тактическом звене осуществлялось штатными и приданными силами артиллерии, которая при этом решала целый ряд задач:

контрорудийная (контрбатарейная) стрельба;

артиллерийская подготовка и поддержка действий своих войск;

огневое окаймление (прикрытие) районов сосредоточения своих войск;

огневое блокирование боевиков и огневое прочесывание блокированных районов;

ведение огня на изнурение по занятым противником позициям;

ведение предупредительного огня по районам, предназначенным для занятия своими подразделениями;

освещение местности в интересах ведения разведки и контроля стрельбы ночью;

уничтожение отдельных целей огнем прямой наводки.

В ходе боевых действий с чеченскими вооруженными формированиями особую значимость приобретала организация охраны и обороны огневых позиций.

При зачистке населенных пунктов огневое поражение осуществлялось в два этапа: при выдвижении, развертывании войск и блокировании населенного пункта, а также при обеспечении его зачистки от боевиков.

Огневое поражение планировалось, как правило, по трем периодам: артиллерийская подготовка блокирования, артиллерийская поддержка блокирующих войск, артиллерийское сопровождение операции по зачистке или огневое окаймление своих войск.

Одним из способов блокирования базовых районов боевиков в труднодоступных районах было огневое блокирование, в ходе которого артиллерия вела заградительный огонь на направлениях возможного прорыва боевиков, а также сосредоточенный огонь по узлам дорог, выходам из ущелий, перевалам.

Как показал опыт Афганистана и Чечни, успех огневого поражения противника силами артиллерии может быть обеспечен лишь в случае теснейшего (и грамотного) взаимодействия с общевойсковыми частями и подразделениями.

Проводить скрупулезные анализ развития тактики общевойскового боя на опыте боевых действий в Дагестане и Чечне, когда они не завершены, пока не представляется возможным.

Но уже сейчас, после почти 8-месячных боев, можно утверждать, что одним из самых существенных отличий второй военной кампании на Северном Кавказе от конфликта 1994-1996 гг. стало более умелое использование федеральными войсками своего преимущества в ряде компонентов боевой мощи.

Как известно, в ходе первой чеченской кампании российские солдаты в результате непродуманных политических и военных решений были вынуждены слишком часто вступать в ближний бой. В нем фактор личной моральной, физической и психологической подготовки сводил на нет военно-техническое превосходство федеральных сил, а также их преимущество в ресурсах.

Недостаточная подготовка войск заставляла использовать совершенное оружие не по назначению. Например, посылать уникальные комплексы ПВО "Тунгуска" на улицы Грозного.

В горных районах Дагестана, а затем и в Чечне положение изменилось. Большую часть задач по уничтожению живой силы противника взяли на себя авиация и артиллерия.

Фронтовая авиация ВВС была представлена бомбардировщиками Су-24М и штурмовиками Су-25. Их сочетание почти идеально подходило для борьбы с бандформированиями.

Первые наносили удары с высот, недосягаемых для переносных средств ПВО, управляемым оружием (например, корректируемыми авиабомбами КАБ-500 и КАБ-1500, управляемыми ракетами класса "воздух-земля").

Су-25, отличающиеся высокой живучестью, использовали неуправляемое авиационное оружие. ВВС РФ подготовили специальное подразделение для применения высокоточного оружия, которое было задействовано по специальному решению для уничтожения важнейших объектов экстремистов.

Это – серьезный шаг вперед по сравнению с первой чеченской войной, где ВТО применялось явно в недостаточных масштабах.

В авиации сухопутных войск были созданы боевые экспериментальные вертолетные группы для подавления вооруженных формирований. В задачи таких групп входило поражение бронированных целей, поддержка сухопутных войск, высадка десантов, транспортировка раненых из района боевых действий, охрана границ и т. д.

Судя по всему, на границе Чечни с Дагестаном и Грузией удалось решить значительную часть задач по блокированию путей сообщения боевиков, выставляя минные заграждения из противопехотных мин ПФМ-1c и ПОМ-2 с помощью авиационных кассет и вертолетных систем минирования.

Это малогабаритное и чрезвычайно эффективное оружие позволяет создавать за несколько минут минные поля протяженностью до 2 тыс. м. Важно отметить, что подобные мины снабжены самоликвидаторами, поэтому территория конфликта становится безопасной после окончания боевых действий. Границу с Грузией контролируют теперь и пограничники.

Лучше использовали федеральные войска и полевую артиллерию. Основную часть задач по огневому поражению решали 122-мм гаубицы Д-30А. Специфические "горные" задачи, такие как поражение противника на обратных скатах высот были возложены на 120-мм "Ноны", стоящие на вооружении десантников, а также на минометы. В числе последних – 120-мм возимый миномет "Сани" и специально созданный для уничтожения больших масс живой силы автоматический "Василек".

К сожалению, современное оружие есть и у чеченских экстремистов. Ярким примером его боевого использования стало уничтожение транспортно-боевых вертолетов Ми-8 противотанковыми управляемыми ракетными комплексами "Фагот". Причем оружие было применено на дальность, близкую к максимальной, что свидетельствует о хорошей подготовке стрелявшего.

Несмотря на успехи в реализации военно-технического превосходства, потенциал оборонного комплекса России для борьбы с вооруженными экстремистами используется недостаточно. В частности, многие отечественные военно-технические разработки позволяют авиации действовать ночью, когда боевикам нечего противопоставить федеральным силам.

Это, например, специальное оборудование НИИ "Геофизика" и Уральского оптико-механического завода, которое позволяет боевым вертолетам летать и воевать в темное время суток, в сложных метеоусловиях. Усовершенствованные наземные радиолокационные станции "Стрела" "Фара-1", "Монитор-М" и "Кредо-IE" способны коренным образом изменить характер контртеррористических действий ночью и в условиях плохой видимости.

К слову, переносная РЛС "Фара-1" обнаруживает человека на дальности до 2 км, технику – до 5 км. Высокая точность определения цели – плюс-минус 10 м по дальности, менее половины градуса по азимуту – позволяет использовать эту РЛС как радиолокационный прицел для крупнокалиберного пулемета или станкового гранатомета.

Результаты испытаний станции в условиях Чечни оказались столь впечатляющими, что войска отказывались возвращать ее в структуры разработчиков. Возможности станций позволили освоить не предусмотренные режимы работы и, в частности, отличать по ряду признаков мужчину от женщины.

Более мощные станции – "Монитор-M" и "Кредо-IE", оснащенные принципиально новыми средствами отображения, обнаруживают человека на расстоянии соответственно 8,5 и 15 км, технику – на дистанции 20 и 40 км. Кроме того, они способны вести сопровождение целей, а также, что очень важно, вести корректировку артиллерийского огня по разрывам снарядов.

Названные РЛС могут внести революционные изменения в тактику борьбы с террористическими формированиями. Поднятая на вышке антенна позволяет увеличить дистанцию обнаружения, а совмещенный с радиолокационным каналом тепловизор дает возможность более точно опознавать цели и наводить на них огневые средства.

Таким образом, техника, способная обеспечить решающее превосходство на поле боя, в России есть. Проблема заключается в том, что она не производится серийно, и слишком медленно поступает в войска.

Говоря в общем плане о тактике контртеррористической операции в Чечне, важно отметить одну особенность, а именно – взаимодействие подразделений Министерства обороны и Внутренних войск.

После тщательного анализа неудач первой чеченской кампании была выработана следующая стратегическая линия: сначала армия блокировала тот или иной населенный пункт, подавляла огневые точки противника, затем Внутренние войска начинали осуществлять разведывательно-поисковые мероприятия в блокированном районе (либо по направлениям, либо проводить сплошной поиск).

Особое внимание уделялось налаживанию взаимоотношений с местным населением, две трети которого поддерживали федеральные силы. Нередко именно чеченские старейшины выполняли задачи по наведению правопорядка в освобожденных от боевиков населенных пунктах.

После того как Внутренние войска завершали проведение операции, они становились на блокпосты, контролируя все въезды и выезды из занятого "объекта". На самом же "объекте" начинали работу подразделения милиции, ОМОНа, СОБРа и временные органы внутренних дел Чеченской Республики.

Боевые действия в Чечне и Дагестане показали, что наиболее сложным является организация подготовки и ведения общевойскового боя в населенных пунктах, где уличные бои таят в себе определенные опасности. Примечательно, что с этой проблемой сталкивались соединения и части не только российских, но и американских войск.

Поэтому, на наш взгляд, представляют интерес предпринимаемые командованием вооруженных сил США меры для решения подобных проблем. Известно, что американские войска всегда вели подготовку к боям на открытых пространствах, пытаясь избегать городских зон.

Однако, столкнувшись с трудностями ведения боевых действий в жилых массивах Боснии и Косово, они в срочном порядке изменили практическую подготовку войск. Для создания реальной картины того, какими могут оказаться бои в густонаселенном городе, решено было в штате Кентукки, где расположена военная база Форт-Нокс, построить учебный комплекс из 22 домов.

С ноября 1999 г. данный объект стал своеобразной тренировочной зоной, официально предназначенной для обучения бронетанковых подразделений ведению боя в условиях современного города. При обучении личного состава широко используется компьютерная техника, которая создает звуковые, зрительные и другие неожиданные спецэффекты. Американцы заявляют, что в ближайшие годы количество подобных центров значительно увеличится.

ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ

Тактика ВВС включает в себя тактику дальней, фронтовой, армейской, военно-транспортной авиации, тактику родов авиации:

бомбардировочной,

истребительно-бомбардировочной,

истребительной,

штурмовой,

разведывательной,

транспортной,

специальной

и тактику спецвойск ВВС.

В наибольшей степени локальные войны и вооруженные конфликты оказали свое специфическое влияние на тактику истребительной авиации (ИА).

Впервые ИА "шлифовала" свое искусство в Корейской войне. Именно там 64-й истребительный авиационный корпус выполнял задачи по прикрытию городов и сел, ирригационных сооружений, дорог, мирного населения. Эти задачи положили начало развитию тактики ИА, совершенствованию приемов ее боевого применения.

В Корейской войне на применяемых советских самолетах-истребителях были установлены реактивные двигатели. Скорость этих истребителей достигала 1050 км/ч, а практический потолок – 15 тыс. м. 8 ноября 1950 г. реактивные истребители провели первый воздушный бой.

Однако, как показал опыт, быстрый технический прогресс отнюдь не способствовал совершенствованию тактических приемов – они сохранились на уровне последних лет второй мировой войны. Воздушный бой оставался групповым, хотя рамки его расширились, а темп возрос. Неизменными оставались принципы боя.

Прежние требования предъявлялись и к профессиональной подготовке летчиков-истребителей: уверенный пилотаж, способность вести пространственную ориентировку, устойчивость к перегрузкам, умение действовать в группе и метко стрелять. Главным препятствием, не позволявшим изменить тактику истребителей, вид и характер воздушного боя, было старое бортовое вооружение. На борту реактивных самолетов оставались пулеметы и пушки прошлого поколения.

Из двух основных элементов боя – маневра и огня – новое содержание получил только первый. Чтобы достичь основной цели боя – поразить воздушного противника, требовалось зайти ему в хвост и сблизиться на небольшое расстояние. Необходимость выхода на малые курсовые углы и малую дистанцию по отношению к подвижной цели обусловливала маневренный характер боя. Слабая мощь огня бортового вооружения должна была компенсироваться количеством участвующих в атаке истребителей.

Что же нового для развития тактики ИА дал опыт войны в Корее?

Во-первых, воздушные бои велись на больших высотах;

во-вторых, были разработаны и освоены новые тактические приемы и способы, соответствовавшие возросшим боевым возможностям авиационной техники;

в-третьих, усовершенствованы боевые порядки ИА, а также расстановка сил перед боем;

и, наконец, в-четвертых, произошла реорганизация управления истребителями в воздухе.

Исходя из сравнения тактико-технических возможностей и вооружения советского МиГ-15 и первого реактивного истребителя США F-86 "Сейбр", логика ведения воздушного боя для летчика МиГа коротко выражалась так: "выше и на вертикаль", а для пилота "Сейбра" – "ниже и на горизонталь". В ходе воздушных боев самолеты вторгались в стратосферу.

В период войны истребителями МиГ-15 в воздушных боях с F-86 применялись более тридцати тактических приемов.

Наиболее распространенными были:

"удар и уход",

"горка к солнцу",

"карусель",

"клещи и окружение",

"отвлечение",

"ловушка",

"пасть",

"удар снизу",

"лестница".

Каждый из них применялся в зависимости от сложившейся тактической обстановки и состава сил при встрече с противником. Все приемы и способы требовали тщательной подготовки и предварительных расчетов на земле.

Летчики поднимались в воздух уже с готовыми вариантами способов боевых действий. Вот один из них: при атаке бомбардировщиков В-29, прикрываемых истребителями F-86 и F-94, МиГи-15, не обращая внимания на прикрытие, на большой скорости прорывались к бомбардировщикам и атаковывали их. Применяя этот прием, летчики МиГов умело использовали недостатки техники противника.

Огневое противоборство с бомбардировщиками В-29 почти всегда было в пользу МиГ-15 по нескольким причинам.

Пушки МиГов обладали значительно большей дальностью и эффективностью стрельбы по сравнению с крупнокалиберными пулеметами В-29. Кроме того, американские "воздушные крепости" имели недостаточную живучесть. Их вооружение не обеспечивало точного прицеливания по истребителям, атакующим их со скоростью сближения 150-160 м/с. Сама же атака длилась не более 4 секунд.

Боевые порядки истребителей приспосабливались к условиям выполнения поставленных задач. Интервалы и дистанции увеличивались. МиГи часто практиковали полет методом "шестерки". При этом последние две машины назывались "группой свободного маневра". Пара истребителей считалась неделимой в бою, что накладывало дополнительную ответственность на старшего летчика (ведущего), заставляло его действовать грамотно и инициативно.

Во время войны наземные командные пункты впервые стали полноправными участниками воздушного боя. Решение на вылет обычно принимал КП корпуса после обнаружения самолетов противника на пределе видимости РЛС. Штурман, наблюдавший за обстановкой по экрану, выводил истребители на рубеж ввода в бой.

Ведущему группы истребителей давалась сначала осведомительная информация, а затем командная.

Первая (как правило, о противнике) принималась к сведению, а вторая исполнялась. КП стремился обеспечить истребителю тактически выгодное положение перед установлением визуального контакта с противником. Зрительно обнаружив противника, ведущий принимал управление на себя.

За КП оставалась функция оповещения, так как после начала боя обстановка на экранах локаторов РЛС становилась настолько сложной, что даже опытный оператор не мог в ней разобраться.

После двух лет войны американские ВВС применили средства радиопротиводействия, что в значительной степени затруднило наведение истребителей и управление ими в бою. Это заставило советских конструкторов предпринять срочные меры по совершенствованию отечественных боевых машин.

В Афганистане проверку боевых возможностей прошли уже истребители третьего поколения (МиГ-23 с крылом изменяемой стреловидности и др.).

Они привлекались для выполнения следующих боевых задач:

уничтожения самолетов, вертолетов и беспилотных средств в воздухе при нарушении ими государственной границы Афганистана со стороны Пакистана и Ирана;

обеспечения боевых действий других родов авиации 40-й армии и ВВС РА;

подавления наземных целей нанесением бомбоштурмовых ударов при осуществлении авиационной поддержки сухопутных войск и выполнении "плановых авиационных ударов";

ведения воздушной разведки.

При этом главной особенностью тактики ИА явилось то, что первые две наиболее характерные для этого рода авиации задачи в специфических условиях Афганистана заняли место второстепенных, а задачи по уничтожению наземных целей и ведению воздушной разведки стали первостепенными.

Так, для выполнения двух последних задач 655-й иап 40 А, оснащенный самолетами МиГ-23млд, с июля 1985 г. по август 1986 г. совершил 11 355 боевых вылетов, из них 7154 (63%) – для действий по наземным целям.

На характер боевых действий и тактику ИА в Афганистане оказывали влияние и многочисленные специфические факторы. Среди них следует особо выделить разнообразие физико-географических и климатических условий районов боевых действий. Аэродромы располагались на местности с превышением над уровнем моря до 2 тыс. м.

Высокие летние температуры значительно снижали тягу реактивных двигателей, что приводило к ухудшению взлетно-посадочных характеристик боевых машин, снижению их статического потолка и уменьшению боевой нагрузки. К тому же горный рельеф создавал сложности с размещением РЛС, что исключало возможность обеспечения надежного радиолокационного контроля и управления в ходе выполнения истребителями боевых задач.

Горные условия негативно влияли на работу прицельных комплексов в режиме "Автомат" – в большинстве случаев приходилось применять оружие в ручном режиме, что сказывалось на поражении целей.

Слабая аэродромная сеть Афганистана определяла организационную структуру ВВС 40-й армии, базирование отдельных полков и отдельных эскадрилий армейского подчинения.

Истребительная авиация применялась для самостоятельного поиска и уничтожения легкомоторных самолетов и вертолетов противника в заданном районе с целью исключения доставки оружия и боеприпасов моджахедам с территории Пакистана и Ирана. Прикрытие бомбардировочной авиации истребителями осуществлялось, как правило, из положения дежурства в воздухе. Для прикрытия разведывательной авиации применялось патрульное сопровождение.

В условиях отсутствия сплошного радиолокационного поля истребители вынуждены были вести непрерывный поиск противника с помощью бортовых РЛС и визуально.

Это требовало от летного состава твердых навыков и умения выполнять боевые задачи при минимальной информации о воздушной обстановке со стороны наземных пунктов управления. Для поддержания устойчивой связи экипажей с наземными ПУ нередко использовались самолеты-ретрансляторы.

Отсутствие линии фронта не исключало возможности противодействия ИА со стороны наземного противника, особенно при выполнении полета на высотах менее 3-4 км. С появлением у моджахедов ПЗРК "Стингер" была поднята высота полета ИА по маршруту до 7500 м, а высота боевого применения – до 4100 м над рельефом местности.

Практика показала, что при действиях по наземным целям наибольшее применение получили три способа нанесения авиационных ударов истребителями: по "координатам"; по "координатам" с использованием целеуказания; по "фотопланшету".

В ходе выполнения боевых задач по поражению наземных целей повторяющимися недостатками применения ИА были:

отсутствие полной информации о расположении своих войск;

несвоевременное доведение изменений в оперативной обстановке;

слабое использование сигналов взаимодействия с сухопутными войсками;

отсутствие эффективных (неизвестных противнику) средств опознавания на местности.

Поэтому для исключения нанесения ударов по своим войскам летный состав должен был придерживаться следующих принципов:

не вылетать без уточнения на КП последнего расположения своих войск;

при отсутствии связи с "землей" удар не наносить;

маневр строить с таким расчетом, чтобы боевой курс был параллельным расположению своих войск (вдоль линии соприкосновения с противником);

если не уверен, что точно определил место цели (объекта) и расположение своих войск – не применяй средства поражения.

Для противодействия средствам ПВО противника летчикам-истребителям рекомендовались следующие тактические приемы:

выполнение противозенитного маневра в зоне зенитного огня по направлению и высоте ("змейка", "ножницы", "скольжение", "пикирование и набор высоты");

подлет к объекту удара на предельно малой высоте с последующей атакой (с применением одного из видов маневра);

выполнение атаки с обратного направления;

выполнение повторных или одновременных атак с разных высот и направлений, отличающихся углами не менее чем на 40 градусов;

выполнение атаки с круга (тактический прием "ромашка");

применение отвлекающих действий для достижения внезапности выхода ударных групп в зону возможного зенитного огня;

пролет зоны поражения средств ПВО противника на максимальной скорости с одновременным выполнением быстрого противозенитного маневра;

огневое поражение позиций зенитной артиллерии.

Наибольший эффект при преодолении ПВО противника достигался в сочетании вышеперечисленных приемов и индивидуальных средств РЭБ, имеющихся на самолете.

Особо следует отметить организацию полетов истребителей в районах аэродромов базирования (Баграм, Шинданд, Кандагар).

Возможность противодействия со стороны противника при выполнении полетов учитывалась следующим образом. Набор безопасной высоты и снижение осуществлялось в районе аэродрома в пределах 25-километровой охраняемой зоны (радиусом 10-12 км).

Заход на посадку осуществлялся, как правило, по круговой глиссаде снижения (боковое уклонение от ВПП не более 4 км, высота пролета дальнего привода – 600-700 м и ближнего – 120-150 м).

С появлением на вооружении противника ПЗРК при взлете и посадке стали применяться инфракрасные патроны, при этом на всех аэродромах были определены участки их отстрела с учетом районов наиболее вероятного пуска зенитных ракет.

На аэродромах оборудовались посты визуального наблюдения и оповещения экипажей о применении моджахедами ПЗРК. При полетах ночью соблюдался особый режим использования фар, бортовых аэронавигационных огней и лампочек внешней сигнализации.

Опыт боевого применения ИА в Афганистане позволяет сделать некоторые теоретические обобщения.

1. Эффективность применения сил авиации в значительной степени зависит от достоверности разведданных и оперативности их поступления в авиационные части (подразделения). Это требует улучшения организации всех видов разведки, в первую очередь воздушной.

2. В условиях выполнения боевых задач в горно-пустынной местности необходимо создавать дополнительные органы управления и связи, приближенные к районам боевых действий.

3. Ограниченность районов боевых действий затрудняет обнаружение и распознавание целей, делает малыми участки боевого пути и время прицеливания, что приводит к снижению точности применения средств поражения.

4. Стрелково-пушечное вооружение и неуправляемые авиационные ракеты типа С-5 в условиях горного рельефа малоэффективны. Их целесообразно применять по легкоуязвимым целям и живой силе, расположенным на открытой местности. С лучшей стороны в этих условиях зарекомендовали себя ракеты С-8, С-21 и С-25.

5. Значительное превышение над уровнем моря аэродромов и посадочных площадок, высокая температура воздуха в дневное время весной, летом и осенью ограничивают возможности авиации при выполнении боевых задач. Они вынуждают ограничивать взлетный вес, уменьшать заправку топливом и полезную боевую нагрузку, что снижает ее тактический радиус, время пребывания над полем боя и огневого воздействия на противника.

6. Безориентирный характер местности (горы, пустыни) требует дополнительной подготовки летных экипажей и лиц, участвующих в управлении ИА или использующих ее на поле боя.

Афганский опыт показал, что успешно решались боевые задачи теми авиационными частями и подразделениями, командиры которых постоянно работали над повышением профессиональной подготовки летного состава.

Особо важное значение имело их умение определять общий наряд сил и средств поражения, состав групп и их боевой порядок, организовывать взаимодействие с другими родами авиации и сухопутными войсками, а также вырабатывать тактические приемы и способы по преодолению противодействия ЗА противника, исходя из условий наземной обстановки.

В Афганистане, а затем – в Чечне совершенствовалась тактика и штурмовой авиации.

На нее возлагались следующие боевые задачи:

уничтожение живой силы, огневых средств, боевой техники, зенитных средств, пунктов управления, автоколонн, мостов и переправ, отдельных стратегически важных целей;

осуществление авиационной поддержки, прикрытие и сопровождение войск на марше;

ведение воздушной разведки, разведывательно-ударных действий способом "охота";

минирование дорог и районов выдвижения вооруженных формирований противника;

обеспечение боевых действий других родов авиации;

осуществление авиационной поддержки высадке тактических десантов;

разрушение дорог и создание завалов на горных перевалах;

ведение поисково-спасательных работ в районе боевых действий.

Основными способами боевых действий штурмовой авиации были одновременные и последовательные удары в заданное время по вызову из положения дежурства на земле, а при решении самостоятельных задач – ведение "охоты".

Особенности боевых действий штурмовой авиации в условиях Афганистана и Чечни заключались в следующем:

отсутствие четко обозначенной линии фронта и тыла, что требовало тщательной отработки и осуществления взаимодействия с наземными частями и подразделениями;

отсутствие сплошного радиолокационного поля, что требовало использования самолета-ретранслятора для управления группами тактического назначения;

отсутствие противодействия со стороны авиации противника;

ведение боевых действий на своей территории при воздействии наземных средств ПВО формировало особые боевые и морально-психологические качества у летчиков.

Наиболее распространенным боевым порядком штурмовой авиации стала группа тактического назначения, которая включала в себя до шести подразделений:

доразведки и обозначения цели;

подавления средств ПВО;

ударное;

наращивания усилий;

доразведки результатов удара;

поисково-спасательного обеспечения.

При нанесении ударов по наземным целям применялись различные тактические приемы: "сектор", "ножницы", "круг", "ромашка", "гребешок", "тюльпан" и др.

Применение бомбардировочной авиации мало что внесло в совершенствование тактики ВВС. Она выполняла свои задачи, в основном действуя по заданным целям. Боевые порядки ударных групп представляли собой, как правило, колонны одиночных самолетов, следовавших в интервалах от 30 секунд до 15 минут.

В заключение хотелось бы сказать о возможном применении дальней авиации во второй чеченской кампании. Имеется в виду использование сил и средств 37-й воздушной армии Верховного главнокомандования (стратегического назначения). Как известно, именно ей принадлежит основная роль в решении стратегических и оперативно-стратегических задач в тылу противника в войне любого масштаба.

Понятно, что использование тяжелой стратегической авиации в контртеррористической операции взбудоражит мировое общественное мнение: такая сила и на собственной территории! – вот основной аргумент оппонентов.

Между тем, если мы действительно хотим покончить с международным терроризмом (хорошо обученным и отлично финансируемым), то должны согласиться с тем, что все это должно делаться с высокой эффективностью и с минимальными потерями. К слову, эффект нанесения удара крылатыми ракетами одним отрядом воздушных кораблей Ту-95МС или Ту-160 ("Блэк Джек") эквивалентен бомбовому удару целого полка самолетов Ту-22МЗ.

В свою очередь, боевая мощь одного только "Ту" (оснащенного кассетными авиабомбами весом до 1,5 т) равна мощи полка штурмовиков Су-25. Использование стратегического оружия в горной местности (как показал афганский опыт) лишь способствует скорейшему достижению успеха.

Считаем, что в сложившейся ситуации необходимо как можно скорее модернизировать крылатые ракеты Х-55 и Х-55СМ и на базе Ту-160 и Ту-95 создать новый стратегический бомбардировщик. Над этим уже несколько лет работает фирма Туполева, и надо сказать – небезуспешно.

Армейская авиация в ходе исследуемых локальных войн и вооруженных конфликтов решала следующие задачи:

уничтожение объектов противника при авиационной поддержке войск;

уничтожение опорных пунктов и средств ПВО;

разведывательно-ударные действия по борьбе с перевозками;

десантирование тактических воздушных десантов;

обеспечение маневра и действий войск.

Особенности ее применения отразились на тактике частей и подразделений Сухопутных войск.

Несколько слов о способах применения армейской авиации во второй чеченской кампании (1999-2000). В ходе контртеррористической операции использовались вертолеты огневой поддержки Ми-24 различных модификаций, военно-транспортные Ми-8, транспортные Ми-26 и специальные машины (своеобразные винтокрылые ретрансляторы и постановщики помех).

При помощи вертолетов производилась:

воздушная разведка в труднодоступной горной местности;

поддерживались действия наземных войск;

уничтожались опорные пункты, техника и склады боевиков;

высаживались тактические десанты;

доставлялись на передовую боеприпасы и военное имущество;

создавались завалы на "караванных" маршрутах террористов;

эвакуировались раненые и убитые;

разбрасывались листовки в неподконтрольных населенных пунктах, велось радиовещание на местное население;

выполнялось много других задач, без которых была бы немыслима нормальная деятельность Объединенной группировки войск на Северном Кавказе.

Приземляться подчас приходилось на неподготовленные площадки, в труднодоступных горных районах, нередко – под прицельным огнем противника. Вертолеты получали пробоины – в лопастях, фюзеляже, силовых установках, но специалистам инженерно-авиационной службы удавалось быстро приводить машины в порядок.

К примеру, на начало 2000 г. они более 250 раз ремонтировали вертолеты в полевых условиях. Зафиксирован случай, когда в течение месяца одну "вертушку" латали восемь раз.

Отметим, что в районах вероятного применил боевиками зенитных средств (ЗСУ, ПЗРК) полеты осуществлялись на высоте не менее 4 км (чтобы не достали); в основном же армейская авиация выполняла задачи на предельно малых высотах.

В ходе операции вертолеты Ми-24 обычно работали только в светлое время суток, когда видимость составляла не менее 5 км. Смысл такого использования вертолетов огневой поддержки понятен: важно было исключить возможность поражения своих войск и обеспечить нанесение ударов по четко разведанным целям. Средства объективного контроля, установленные практически на каждой винтокрылой машине, позволяли оценить результаты боя, при необходимости внести коррективы.

На середину декабря 1999 г. вертолетчики совершили более 9 тыс. вылетов, провели в небе около 5 тыс. часов, перевезли порядка 26 тыс. т различных грузов. Постоянно в операции участвовало около 140 человек летного состава, а также необходимое количество наземного персонала. Осуществлялась так называемая "мягкая и гибкая" замена личного состава. Обычно менялось по 25-30% летчиков с тем, чтобы в операциях постоянно принимали участие те, кто уже приобрел боевой опыт и получил необходимые летные навыки.

Потери армейское авиации за указанный период (включая бои в Дагестане) – 7 вертолетов: 2 (Ми-24 и Ми-8) были уничтожены на земле, 3 сбиты зенитными средствами боевиков, 2 машины вышли из строя по вине летчиков – они допустили серьезные ошибки при посадке. К счастью, их экипажам удалось спастись. Но 11 вертолетчиков армейская авиация потеряла.

Нельзя не отметить, что в осенне-зимний период вертолетам нередко приходилось выполнять боевые задачи в сложных погодных условиях. В первую очередь, это касалось поисково-спасательных мероприятий. Выход из низкой облачности нередко заканчивался прямым столкновением с ураганным огнем боевиков, которые в подобной обстановке обычное вооружение – автоматы, пулеметы, винтовки – использовали как зенитные средства.

В отдельные дни, по данным штаба авиационной объединенной группировки на Северном Кавказе, летчики поднимались в небо по 60-100 раз. При этом большинство задач выполнялось в предгорных районах, где, по словам самих летчиков сходятся земля и небо. Поэтому неудивительно, что зачастую вертолеты становились вполне уязвимой мишенью даже для неопытных стрелков.

Конечно, выход из создавшегося положения имеется – необходимо в более широких масштабах использовать современные крылатые машины, в первую очередь знаменитые "Черные акулы" (Ка-50), а может быть и Ка-52. Именно эти вертолеты, помимо огневых и маневренных достоинств, имеют уникальную защиту, что позволяет им работать на малых высотах без боязни угодить под трассы крупного калибра.

Однако Министерство обороны несколько тормозит применение "акул". И это можно понять по крайней мере по двум причинам:

нежелание рисковать репутацией элитной (выставочной) машины, бросая ее на "черновую работу";

и, во-вторых, вертолет очень дорогой, и его основное предназначение – выполнение оперативно-тактических задач в локальных войнах и вооруженных конфликтах, но отнюдь не участие в операциях против бандформирований на собственной территории.

Хотя, на наш взгляд, подобные аксиомы ни в коей мере не могут служить оправданием тех потерь, которые уже понесла армейская авиация в ходе второй чеченской кампании.

Армейские авиаторы ждут от "Камова" и пока еще малоизвестную "Касатку" (Ка-60). Этот "летающий джип" фактически неуязвим в борьбе с террористами. Он построен на основе широкого применения композиционных материалов, оснащен высокоточным компьютерным оружием и может делать практически все, что необходимо для уничтожения бандитов (в том числе и их баз на сопредельных территориях).

При низком расходе топлива – 320 кг на 1 час работы (для сравнения – вертолет Ми-8 за это время расходует 700 кг горючего) – "Касатка" способна не только самостоятельно обнаруживать любой "нужный" объект, но и уничтожить его с предельной точностью. Авиационный завод в Улан-Удэ готов приступить к серийному производству данной машины.

В целом тактика ВВС в локальных войнах и вооруженных конфликтах формировалась с учетом развития оружия и военной техники и совершенствовалась в соответствии со спецификой войн и конфликтов и различных характеристик районов ведения боевых действий.

Основными особенностями применения авиации в локальных войнах и вооруженных конфликтах можно считать:

централизованную организацию военных (боевых) действий, тщательную подготовку и планирование воздушных операций (с использованием данных всех видов разведки);

использование в системе управления боевыми действиями самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и воздушных командных пунктов;

массированное применение активных помех в целях противодействия средствам ПВО;

широкое применение армейской (вертолетов), а также военно-транспортной авиации.

В целом, количество задач, решаемых авиацией, постоянно возрастало.

К примеру, в ходе последней контртеррористической операции на Северном Кавказе авиация выполнила их львиную долю – 70-80% от всего комплекса боевых задач.

Краткий анализ проблемы свидетельствует о недостаточном учете опыта локальных войн и вооруженных конфликтов в теории и практике военной стратегии, оперативного искусства и тактики основных видов ВС.

Происходящие изменения в строительстве российских ВС, их реформирование могут и должны в полном объеме реализовать этот опыт, причем как в новой видовой и родовой структуре Вооруженных Сил, так и в обновленной теории военного искусства.