21 августа, 2013

1988 год

Существенным событием начала Нового года явилось совещание под руководством Главнокомандующего с представителями промышленности. Оно было задумано мною после смены Главкомов и имело целью знакомство Генеральных и Главных конструкторов, в целом всей кооперации Головного Министерства МРП с новым руководством Главкомата.

Совещание состоялось 6 января в Главкомате. Его участниками были министр МРП В.И. Шимко, академики АН СССР Р.А. Беляков, Б.В. Бункин, А.И. Савин, членкор. АН СССР А. Г. Басистов, заместители министров О.А. Лосев, С.М. Большаков и многие другие видные ученые и руководители оборонных отраслей промышленности. На совещании были заслушаны три доклада военных: Ю. Г. Ерохина - начальника НИИ, О.П. Сидорова - зам. начальника ГУВ и мой, а также три доклада товарищей от промышленности: В.Г. Морозова, А.И. Савина, Б.В. Бункина. Была предоставлена также возможность выступить более десяти участникам. Совещание длилось свыше четырех часов и имело большое значение для дальнейшей совместной работы в духе полного взаимопонимания. Все его участники отметили полезность широкого обмена мнениями в достижении оптимальных путей решения общих задач при создании новых средств и вооружения. Впоследствии обе стороны (военные и промышленники) долго ощущали эффективность проведенного совещания.

8 января мы с начальником управления кадров генералом Е.А. Александровым работали по кадровым вопросам в управлении армии ПРН. Нашей заботой являлся подбор кандидатуры на должность командующего армией. Из двух кандидатов, генералов Н.К. Сергеева и Б.М. Смирнова, остановились на Смирнове.

В прессе много статей о перестройке, мнимых "сдвигах", однако ни в экономике, ни в нравственном отношении улучшений не видно. Каждое десятое предприятие в стране убыточное, каждое четвертое испытывает финансовые затруднения. Возрастание цен на водку и предшествовавшая ему антиалкогольная кампания стимулировало самогоноварение и спекуляцию, способствовало распространению наркотиков. В искусстве творилось что-то непонятное. Телевизионные передачи все чаще были безнравственными. Продолжались "интенсивные" награждения высшими отличиями артистов. Широкий размах приобретала ревизия прошлого. Добрались до Ворошилова, зацепили Калинина, приподнимают Хрущева. В итоге - время сложное. Вырисовывался клубок противоречий. Четкой, конкретной программы на перспективу не было. Начался процесс разобщения наций и людей. Нарождалась прослойка хапуг и любителей наживы на ниве индивидуальной деятельности и кооперации. Некому было удерживать новые процессы в ограниченных рамках, начиналось перерождение людей, почувствовавших неуправляемость. Некому было ставить преграды этим процессам. Начали наблюдаться признаки деградации советского общества.

КОНЧИНА В.Д. ЛАВРИНЕНКОВА

14 января, четверг. Печальный день. Умер Владимир Дмитриевич Лавриненков. Оборвалась жизнь настоящего человека, героя, коммуниста, любимца личного состава и друга. Узнал я о несчастье от И.М. Мальцева во время доклада. О подробностях кончины Владимира Дмитриевича никакой информации не было.

После обеда я обратился к Главкому с просьбой отпустить меня на похороны. Он не разрешил, сказав при этом: "Нет, Вам ехать не надо". Через несколько минут, сопровождая Главкома до приемной, я еще раз обратился к нему за разрешением выехать в Киев, и получил вторичный отказ. Не мог понять, в чем дело.

Председателем комиссии по похоронам был назначен А.Г. Смирнов. В семье решено было ехать на похороны Тамаре и Андрею. Если отпустит меня Главком, то поедем втроем. Завтра сделаю еще одну попытку отпроситься. Я не мог не попрощаться с Владимиром Дмитриевичем.

15 января весь день прошел в поездке по объектам наших войск вместе с Главкомом. Иван Моисеевич возмущался плохим качеством строительства, порою нервничал. В моей повторной просьбе выехать на похороны было опять отказано. По возвращении в Главкомат состоялась встреча с генералом Н. И. Родионовым. Он обратился с просьбой о предоставлении ему квартиры в Москве. Я согласился ходатайствовать о предоставлении ему квартиры в счет лимита войск.

Вечером проводил Тамару с Андреем в Киев на похороны Владимира Дмитриевича. Оказывается, он заболел 2 января.

16 января - день похорон Владимира Дмитриевича. Мысленно переносил себя в Киев. На душе не то что грустно, а тяжело. Почему не разрешил Главком поехать мне на похороны? Во время обеда он завел разговор о вчерашней поездке. Сначала о строительстве, но я ответил в резкой форме, что нужно быть последовательным в отношении к строителям, не оплачивать им брак. Тогда перешли к знанию уставов. Я ответил Главкому, что не претендую на отличные знания, хотя мне ни одного вопроса по уставам вчера не задавалось. Сегодня мне было не до этих мелочей. Не покидала мысль о Владимире Дмитриевиче.

В 19.50 возвратились нашим самолетом из Киева А.Г. Смирнов, Е.С. Юрасов, П.И. Григорьев, с ними мои жена и сын. Рассказали о похоронах. Владимиру Дмитриевичу были возданы все почести, которых он заслужил своей жизнью. Не стало искренне любимого человека.

Разговор с Главкомом за обедом оставил плохой осадок. Мне бы лучше не вступать в полемику, сдержаться, но видно, слишком много накопилось. Многострадальные наши Войска ПВО. Ведь они многие годы не пользовались вниманием высшего военного руководства, а с него брали пример и командующие военными округами. Имея в своих руках строительные войска, они слишком слабо реагировали на нужды ПВО. Мы не могли осваивать выделяемые денежные лимиты, а если и брались в округах что-либо строить для ПВО, то строительство затягивалось, это были муки. В итоге в войсках хирели, особенно малые, карликовые гарнизоны радиолокационных рот, зрдн и др. Теперь же правительство взялось за войска. Помогло событие 28 мая 1987 года. До этого принимались лишь решения, но дальше дело не шло. Зато в военных округах тратились средства и задействовались силы для возведения дорогих спортивных комплексов, роскошных солдатских столовых, допускались всевозможные излишества при оборудовании учебных дивизий, центров, полигонов. Шло соревнование, кто больше удивит министра. На том же Дальнем Востоке, когда там руководили нынешний министр обороны и наш Главком, не было обустроено ни одного гарнизона ПВО. Были одни обещания. За обедом в Павшино 15 января я сказал Главкому, что на Войска ПВО не обращалось внимания годами, и только теперь, благодаря тому, что он возглавил Войска, командующие войсками военных округов, возможно, помогут вывести войска из создавшегося тяжелого положения.

В газетах - статьи о ходе перестройки. Сомнения и надежды. Статьи об известных людях партии и страны, поплатившихся в период культа своими жизнями, о негативных сторонах, имевших место в нашем государстве в различные периоды. Читаешь, узнаешь, переживаешь. Даже в социалистической России нашлось место террору, беззаконию, взяточничеству, бесправию и другой грязи. Сколько же нам потребуется еще времени на искоренение всего этого!?

15 января в "Комсомолке" статья А. Афанасьева "Победитель" о судьбе А. А. Кузнецова (Ленинградское дело).

16 января в "Известиях" статья Юрия Феофанова "Кто у телефона?" о взяточниках, окружавших Л. Брежнева, его секретаре Бровине.

7 января в "Московской правде" статья Льва Колодного "Здравствуйте, Черемушки".

В "Правде" опубликована статья "Кобры над золотом" о мафии воров в Узбекистане со времен Рашидова.

В "Литературной газете" статья Владимира Соколова "Зона молчания" о "государстве" в Узбекистане, основанном неким Адыловым, председателем колхоза им. Ленина.

Наводилась тень на недавнее наше прошлое. Нужно было ожидать увеличения информации, направленной на замарывание социализма.

На службе становилось все сложнее. Нагрузки возрастали ежемесячно. Они вызывались необходимостью тесной работы с промышленностью и усилением влияния на войска, без чего не выполнить было требований приказов и директив с задачами на новый учебный год. По сравнению с прошлыми годами требовалось увеличение интенсивности партийного, идеологического и воспитательного влияния на личный состав. Чередою проводились партсобрания, партактивы, партконференции, в которых нужно было участвовать, делать доклады и выступления. К тому же, в связи с перестройкой-революцией в стране, нужно было зорко следить за происходящим. Время становилось поистине дорогим, и нехватка его чувствовалась постоянно.

Набирала темпы в работе Государственная комиссия по системе ПРО под руководством заместителя министра обороны по вооружению генерала армии В.М. Шабанова, в которой на меня возложили работу подкомиссии по определению ТТХ системы в соответствии с заданными.

28 января после НТС МРП вместе с генералом Е. В. Гаврилиным заехали в министерство радиопромышленности к министру В.И. Шимко для подписания протокола совещания от 6 января сего года. Любезно были им приняты, хотя заранее и не договаривались о встрече.

После возвращения к себе намеревался доложить Главкому наши соображения по оргмероприятиям в корпусе генерала В.А. Савина. Встреча с Главкомом была перенесена на 29 января. Доклад на второй день состоялся и был воспринят Главкомом и его первым заместителем положительно. Суть наших предложений заключалась в передаче корпусу всех огневых подразделений, находящихся на заключительной стадии их создания из состава Управления по вводу объектов РКО, которым командовал генерал-лейтенант В.И. Кузиков. Это мероприятие вытекало из всесторонней оценки обстановки и явной целесообразности.

Главком и генерал В.В. Литвинов с большим вниманием относились к новой системе ПРО, углубляли свои знания в этой области. На генерал-лейтенанта Литвинова по преемственности возлагались задачи курирования деятельности ГУВ и управления войск РКО, поэтому с Владимиром Васильевичем по службе у меня были тесные деловые контакты.

В конце моего доклада Главком дал задание изучить вопрос о переподчинении Управления генерала В.И. Кузикова, входившего в состав ГУВ, нашему Управлению рода войск, установив срок исполнения до 15 февраля 1988 года. Нужно было основательно изучить этот вопрос.

1 февраля начались сборы в Главкомате. На семинарских занятиях в группе Главкома разбирались с новой военной доктриной, ее сутью, составными частями. Основные ее положения вызвали недоумение. Из доктрины вытекало, что противник первым наносит удар, затем должен последовать контрудар с нашей стороны и разгром противника. Если ждать, когда противник окажется над нашими объектами, то мы не успеем даже ввести в бой свои силы ПВО. Тогда ни к чему заблаговременно отработанные планы боевых действий и соединений ПВО с дальними рубежами ввода в бой истребительной авиации. Применение своих сил по этим планам уже не могло получиться, а это означало, что противник свой замысел удара полностью реализует, а наши планы нуждались в принципиальной корректировке.

Непонятно и с объектами ПРН. В период безъядерной войны, если противник выбьет последовательно наши ОРТУ, это будет означать лишение возможности нанести ответно-встречный удар. Ибо, не имея средств предупреждения, мы не сможем организовать удар возмездия.

Положения нашей военной доктрины: первое - никогда первыми не начнем войны; второе - никогда первыми не применим ядерного оружия, ставят нас в зависимое положение от обстоятельств. Было над чем поразмыслить. Временно это или надолго?

2 февраля занятия проходили по плану. Первые часы семинара под руководством члена Военного совета генерала В.А. Силакова. У него хорошо получается проведение всех занятий и выступлений. Спокойный приглушенный голос, без эмоций, без рисовок, очень прост в обращении, доступен.

После окончания занятий слушали Главкома. Его указания для меня всегда являлись хорошей школой. Я удивлялся и восхищался его умом, работоспособностью, знаниями и богатейшим опытом, его энергией, желанием и настойчивостью в проведении в жизнь поставленных целей. Сегодня Главком изложил программу действий на ближайшие месяцы. Решительно потребовал повысить исполнительность, перестать врать. Строго выполнять обязанности по всем вопросам, среди которых: кадровый, укомплектование прапорщиками, сверхсрочнослужащими, женщинами, отпуска, строительство и другое.

4 февраля проводилась командно-штабная игра (КШИ). Впервые была создана обстановка, заставившая солидно поразмыслить и потрудиться. Удивил своей простотой и ясностью изложения обстановки Главком, поставив задачи всем командармам и начальникам управлений. Заслушивание предложений проводилось на рабочих местах.

Методика проведения штабной игры на этот раз отличалась от прежней тем, что не было общих заслушиваний. Обучение командиров осуществлялось каждого и в отдельности. Усиленно пришлось поработать и управлениям Главкомата. Я много трудился над своим докладом и окончательно отработал текст только к концу дня. Мне помогали товарищи из управления.

5 февраля сбор закончился проведением расширенного Военного совета по выполнению Постановления ЦК КПСС от 12.06.1987 года, а с утра Главком проводил заслушивание наших командиров - генерала В. М. Смирнова и генерала В.А. Савина. Беседы прошли спокойно. Я был удовлетворен работой Савина и его группы. С армейцами еще предстояло поработать.

Генерал-полковник Ю. А. Горьков

В моей военной жизни имя генерала Ю.А. Горькова занимает особое место. Юрию Александровичу 7 февраля исполнилось 60 лет. Он находился в госпитале, проходил медицинскую комиссию перед увольнением с действительной военной службы (последствия пролета Руста). Я разыскал его в госпитале и поздравил с юбилеем.

Познакомились мы с Юрием Александровичем во время службы в 28 к ПВО (Львов) в начале 60-х годов. Затем была совместная служба в 21 д ПВО (Одесса). Одно время наши семьи жили в одном доме, в Одессе, и с тех пор подружились. В то время (1968-69 годы) подполковник Горьков командовал зрбр, а я был начальником оперативного отделения дивизии. Затем Юрий Александрович был направлен в академию Генерального штаба и по ее окончанию получил назначение на должность командира дивизии ПВО в Толмачево. Через некоторое время он стал начальником штаба ОА ПВО в Новосибирске, затем командующим ОА на Севере и теперь увольнялся из Вооруженных Сил с должности начальника штаба Московского округа ПВО.

Юрий Александрович принадлежит к послевоенному поколению офицеров. Выходец из рабоче-крестьянской семьи, он впитал в себя огромную любовь к армии и ревностно нес военную службу в Войсках ПВО страны, пройдя путь в них от курсанта до генерал-полковника. Уже после увольнения с действительной военной службы Юрий Александрович будет плодотворно трудиться в научном управлении Генштаба, заниматься историческими исследованиями и напишет книгу "Кремль, Ставка, Генштаб", открывшую новые страницы Великой Отечественной войны. Им будет также подготовлен и опубликован ряд других ценных исторических публикаций.

Его поступление в ВАГШ в 1969 году и переписка с ним повлияли и на мои устремления учиться в академии Генерального штаба. После окончания мною ВАГШ наша служба проходила на виду друг у друга. Нас всегда объединяла общая цель, общие увлечения службой, схожесть военных судеб, дружба семей.

Февраль проходил для офицеров нашего управления в повседневных делах, частые поездках на основной объект системы ПРО в Софрино. В середине месяца я побывал на Мурманском ОРТУ, которым командовал подполковник Анатолий Семенович Шишкин. ОРТУ находился в районе Мончегорска. Вместе с подполковником Шишкиным побывали у первого секретаря горкома А.В. Карташева и на заводе "Североникель". Решили некоторые вопросы взаимодействия. Надо сказать, что взаимопомощь гражданских и военных занимала почти повсеместно большое место в организации жизнедеятельности наших объектов. Всюду мы придавали большое значение установлению нормальных взаимоотношений между нашими войсковыми частями и местными властями. Это было полезным во всех отношениях для обеих сторон.

Приближался 70-летний юбилей Советской Армии и Военно-морского Флота. Готовились к нему и в наших войсках. Все командиры стремились с лучшими показателями прийти к этому крупному празднику. В ознаменование такой даты была учреждена юбилейная медаль "70 лет Вооруженным Силам СССР", которой награждались все офицеры и прапорщики, а также ветераны Вооруженных Сил.

18 февраля на совещании у министра обороны были вручены юбилейные медали генералам Центрального аппарата, вручались награды в разных залах. Командующим родами войск, начальникам управлений Генштаба вручал медали генерал армии П. Г. Лушев.

17-18 февраля состоялся Пленум ЦК КПСС, вывод из кандидатов в члены Политбюро Б.Н. Ельцина. Избраны кандидатами в члены Политбюро Ю.Д. Маслюков и Г.П. Разумовский, секретарем ЦК КПСС О.Д. Бакланов.

22 февраля в Кремлевском Дворце съездов состоялось торжественное собрание представителей трудящихся Москвы и воинов столичного гарнизона, посвященное 70-летию СА и ВМФ. Торжества в Кремлевском Дворце проходили с 16 часов до 21 часа 30 минут. С докладом выступил министр обороны генерал армии Д. Т. Язов. По содержанию доклада и тематике концерта чувствовалась оборонительная направленность нашего военно-политического курса. Много слов было сказано о мире. От ветеранов слово было предоставлено генералу армии А. Ф. Щеглову. После торжественной части состоялся концерт, на котором присутствовали члены правительства. Дворец был заполнен в большинстве военными. Много было знакомых, обстановка праздничная, торжественная. Я сидел в одном ряду со своими сослуживцами В. В. Литвиновым, А.П. Мориным, Р.С. Акчуриным, В.М. Штепой, С.Н. Масловым. В перерыве я встретился с маршалом С.Ф. Ахромеевым, мы тепло поздравили друг друга.

Двумя днями раньше узнал о награждении меня орденом "За службу Родине в ВС СССР II степени".

В день праздника, 23 февраля, я побывал в гарнизоне Дуброво. Вечером, на исходе праздничного дня, в программе "Время" было передано о развитии событий в Нагорно-Карабахской автономной области, вспыхнувшем конфликте, кажется, 20 февраля. Сообщение это не могло пройти мимо нашего внимания. В то время было трудно предсказать, чем обернется карабахская проблема, но где-то внутри зарождалась тревога, как бы из этой искры, метко брошенной в сердце Кавказа, не разгорелся большой пожар национальных разногласий в масштабе всего Союза.

Праздники, проходившие в стране в связи с 70-летними юбилеями установления советской власти и образования армии, омрачались появляющимися сомнениями в непорочности курса перестройки, стихийно расширявшей свои масштабы. Великие преобразования требуют великих людей. Похоже, их не было.

Конец февраля ознаменовался ухудшением положения в Нагорном Карабахе, волнениями в Армении, событиями в Сумгаите и Баку. В моем дневнике появилась запись: "Кавказцев быстро не успокоить, творятся безобразия. Нарастает тревога. Появляются признаки расшатывания общества. Куда и до чего дойдем?"

Между Ираном и Ираком шла "война городов". Обменивались ракетными ударами Багдад с Тегераном. Наш южный узел был единственным средством обнаружения ударов баллистическими ракетами иракцев по Тегерану.

Заботами управления Войск РКО и Главного управления вооружения было создание объектов в установленные сроки. К сожалению, строители и промышленность не укладывались в первоначально обозначенные сроки, и большинство объектов превращались в долгострой, требовали дополнительных затрат и привлечение личного состава сверх установленных норм. По этому поводу часто велись разговоры с представителями промышленности и строителей, как правило, они носили острый характер. Такой разговор состоялся у Главкома с министром МРП В. И. Шимко в присутствии представителей сторон, и 29 февраля Главком вынужден был предупредить, что в случае переносов сроков ввода объектов он будет снимать с объектов личный состав.

На этом совещании я допустил некорректность по отношению к В. И. Шимко, неосторожно употребив в адрес МРП выражение "Сроки берутся с потолка". Министр обиделся и сказал Главкому, что если бы он был здесь хозяином, то попросил бы генерала выйти. Я понял, что совершил ошибку, которая могла повредить в будущей работе, многое теперь зависело от Владимира Ивановича. К счастью, инцидент не получил развития, наоборот, в дальнейшем наши отношения складывались так, что мы о нем не вспоминали.

24 февраля в присутствия генералов В. В. Литвинова, И. М. Мальцева, Л.М. Леонова, Е.В. Гаврилина, В.И. Кузикова я доложил Главкому свое мнение по вопросу переподчинения "Первого управления по вводу объектов РКО" с выводом не в пользу переподчинения. Меня поддержали генералы Литвинов и Леонов. Кузиков же выступил за переподчинение, советовал мне при этом "не бояться брать управление к себе, они не подведут". Главком снова дал время нам на раздумывание.

К этому времени уже было известно о положительном решении в Генштабе по нашему предложению о создании в войсках РКО нового соединения. Предложение исходило от нашего управления.

По долгу службы мне часто приходилось бывать на заседаниях и просто деловых встречах в Военно-промышленной комиссии (ВПК), которая размещалась в Кремле. 3 марта во второй половине дня вместе с генералами О.А. Лосевым, Е.В. Гаврилиным, О.П. Сидоровым и товарищами из НПО "Вымпел" Н.В. Михайловым и П.М. Морозовым более двух часов дискутировали у начальника отдела ВПК В.М. Каретникова. Расстались, не придя к единому мнению. Такое бывало часто. Выходили из Кремля уже при свете фонарей, через Спасскую башню. Внутри Кремля готовилась смена караула у Мавзолея. Выйдя из Кремля, мы направились на стоянку автомашин, примыкавшую к собору Василия Блаженного. На Красной площади несколько десятков граждан ожидали смены караула у Мавзолея В.И. Ленина. Каждый раз, бывая в Кремле, я испытывал чувство гордости за свою могучую Отчизну, ее сердце - столицу, которая начиналась с Кремля, за любовь советских людей к ней, почитание В.И. Ленина.

Несколько слов о Военно-промышленной Комиссии. Ее создание было вызвано этапом коренных качественных преобразований Вооруженных Сил. В это время началось массовое внедрение ракет (от ракет поля боя, тактических, до межконтинентальных), ядерного оружия, радиоэлектронной техники, предпринимаются решительные меры по подъему отечественной науки (не только военной), создаются новые НИИ, КБ, заводы, целые городки оборонной науки. Оборонной промышленности уделяют первостепенное внимание первые лица государства. В составе Президиума Совета Министров СССР создается специальный орган – Комиссия по военно-промышленным вопросам (с 1968 г. – Государственная Комиссия Совета Министров - ВПК) под руководством заместителя Председателя Совета Министров СССР. В качестве ее членов входили министры оборонных министерств – атомного, ракетного, судостроительного, авиации, электроники, радиотехники, вооружения сухопутных войск, боеприпасов, а также заместитель министра обороны СССР – начальник вооружения.

Эта комиссия располагалась в Кремле и являлась научно-техническим штабом создания советской военной мощи. Первым Председателем ВПК был Д.Ф.Устинов, с 1962 по 1985 г.г. – Смирнов Л. В., в 1985 –1987 г.г. – Ю.Д. Маслюков, в 1987-1991 г.г. – И.С. Белоусов. По долгу службы мне приходилось встречаться с заместителем Председателя ВПК Леонидом Ивановичем Горшковым - известным конструктором и организатором производства вооружений и систем управления.

Горшков Л.И.

Принимал самое активное участие в создании и постановке на боевое дежурство зенитно-ракетной системы ПВО С-25, развернутой на обороне Москвы, был руководителем ОКБ по разработке проекта системы С-75 "Волхов". Эта система находилась на вооружении более 20-ти лет. Ею также были оснащены системы ПВО стран Варшавского договора и других дружественных стран.

В 1996-м г. Горшков Л. И. был назначен заместителем Председателя Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам. С этих пор он активно подключается ко всем работам по созданию систем предупреждения о ракетном нападении, системы противоракетной обороны Москвы. По его инициативе и при непосредственном участии был разработан знаменитый "черный чемодан".

Будучи заместителем Председателя ВПК Л.И. Горшков более 20-ти лет возглавлял работу ряда отделов ВПК. Лично руководил работами по созданию новых специальных видов вооружения, являлся участником войн во Вьетнаме, Афганистане, Египте и Сирии.

За заслуги в области создания новых образцов вооружения и техники гражданского назначения Горшков Л. И. удостоен званий Герой Социалистического Труда и Лауреат Ленинской и Государственной премий. Горшков Л. И. награжден четырьмя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны II-ой степени и многими медалями, является почетным доктором МГУ им. М. В. Ломоносова, академиком Международной академии связи и Международной академии информации, информационных процессов и технологий.

Я всегда с интересом слушал Главкома на официальных и неофициальных встречах. Общаться с Иваном Моисеевичем - означало проходить школу. Например, он не переставал внушать нам, начальникам, чтобы мы меньше наказывали офицеров, не лишали их единовременного пособия, не задерживали присвоения очередных званий. Он призывал нас к проявлению заботы о младших. Говоря об этом, он ссылался на годы войны. Приводил много примеров из своей жизни и жизни знакомых военачальников. Вспоминал генерала П.И. Батова, как тот после того, как поругает, обязательно позднее позвонит этому человеку и попросит не обижаться на него. Подобные примеры человеческого отношения стали нам на пользу. Главком при этом всегда удивлялся, почему новое поколение начальников растеряло добрую традицию уважительных взаимоотношений к подчиненным. За такую школу мы были Главкому благодарны.

4 марта командарм 19 ОА В.П. Синицын, прибывший на Военный совет, рассказал о событиях в Сумгаите и Баку, как там расправлялись азербайджанцы с армянами, какие применялись пытки, вплоть до сдирания с живых людей кожи и других ужасных издевательствах. Только в Сумгаите 28 февраля были убиты 31 и пострадали около 200 человек. Военные вынуждены были взять под охрану армян. По всей вероятности, событиями в Азербайджане кто-то управлял. Возможно, по единому замыслу организовывались столкновения между людьми в Прибалтике, Средней Азии, на Кавказе. В каких-то два последних года перестройки мы стали свидетелями подрыва национального единства.

Итак, еще вчерашняя гордость советского народа за свое национальное единство дала трещину. Неизвестно, какой она станет в дальнейшем. Ненормальности в национальных отношениях, как в зеркале, находили отражение в нашей многонациональной армии, которая к этому времени не менее чем на 30 процентов была укомплектована личным составом из республик Средней Азии, Закавказья и Прибалтики. Дальнейшее расширение национальной розни грозило основательным подрывом моральных основ Вооруженных Сил. Нам, военным руководителям, были очевидны все негативные явления среди личного состава на этой почве, с которыми мы неминуемо должны были столкнуться.

Нашими частыми семейными гостями в этом году были Саша и Марина Ленцовы. Саша учился в академии им. Фрунзе. Жили они в Москве. Мне нравился Саша своими качествами современного офицера. Три года он провоевал в Афганистане, опыт и зрелые взгляды делали его хорошим собеседником. Я видел в нем тогда перспективного офицера и не ошибся. Он будет назначен командиром ВДВ, станет генералом.

Сегодня праздник, 8 Марта. Все вместе провели несколько приятных часов. Говорили о развитии событий в стране, вспоминали родную Кубань.

В период с 13-18 марта проводился учебный сбор командиров Войск РКО. Впервые на базе ВИРТА в Харькове. Трудно переоценить этот сбор. Начальник академии генерал-полковник В.К. Стрельников и начальник факультета РКО генерал-майор Э.Я. Лусс вместе с преподавателями сделали все необходимое, чтобы сборы прошли на высоком уровне. К проведению занятий подключились лучшие преподаватели и известные ученые. Нам были предоставлены прекрасно оборудованные аудитории и лаборатории.

В последний день сборов была проведена научно-практическая конференция с инженерным руководящим составом, в которой принял участие начальник академии. Учебный сбор явился заметной вехой в учебе наших командиров в начале нового учебного года. Все участники сборов с благодарностью покидали храм науки, каким была академия.

После возвращения в Москву меня ждала большая работа в НИИ и в комиссии по объекту в Софрино, а также масса текущих дел в Управлении и частях корпуса генерала Савина.

В государстве происходили процессы, которые огорчали, ясности и уверенности в будущем нет.

4 апреля в первой половине дня я доложил Главкому об итогах работы комиссии по уточнению сроков создания новых РЛС. Главком не согласился, возмущался, говорил о каких-то потаенных возможностях промышленности. Для меня же было ясно, что промышленность без принятия особых мер не в состоянии справиться с заданным объемом производства. К разговору об этом должны были возвратиться на следующий день вместе с другими товарищами.

5 апреля состоялся продолжительный разговор у Главкома. В нем приняли участие генералы В. М. Каретников, О.А. Лосев, Л.М. Леонов, Е.В. Гаврилин и другие. Финал был таков, что Главком согласился с новыми сроками, которые указывались в уточняющем проекте Постановления. Хотя и в этот раз по ОРТУ на Балхаше и новой космической системе для всех ее трех этапов сроки были заниженными, нереальными. Однако мои возражения не были приняты. Теперь я попадал для Главкома в число "противников" ускорения создания объектов. Таким образом, произошло не то, что должно было быть. Правда осталась недосказанной.

10 апреля мы с женой выехали по путевке в Кисловодск, чтобы там укрепить здоровье, отвлечься на природе, побывать на своей родной Кубани. Отдыхом в Кисловодске остались довольны. Время проводили вместе с генералом Павлом Александровичем Кузнецовым и его женой Ниной Алексеевной.

С Павлом Александровичем я познакомился в Главном штабе, когда он прибыл к нам для прохождения службы в Оперативное управление после окончания академии Генерального штаба. В то время, в звании полковника, он обратил на себя внимание, как вдумчивый, организованный, четкий в действиях, высоко культурный офицер. Мне он сразу понравился. В нем просматривалось хорошее будущее. В 1985 году, когда генерал В.Г. Царьков был назначен командующим Отдельной армии, он попросил на должность начальника штаба армии генерала Кузнецова. Не без сожаления и гордости Оперативное управление рассталось с генералом Кузнецовым. На новой должности его способности раскрылись в полной мере. В мае 1988 года генерал-лейтенант П.А. Кузнецов был назначен на должность начальника штаба Московского округа ПВО. Ему предстояло продолжить службу со своим прежним командующим В.Г. Царьковым. Я был рад закономерному возвышению своего товарища, который продолжал совершенствоваться в искусстве штабиста, и которого не портили как человека высокие звания и должности. Замечательной женщиной оказалась и его супруга Нина Алексеевна.

Памятной была наша поездка с женой на Кубань, где мы отметили 40-летие Победы в Великой Отечественной войне. В этот день мы были в г. Абинске. На улицах и в парке Победы было очень много празднично одетых людей. Среди них выделялись ветераны с многими наградами. Создавалось впечатление, что на праздничный митинг пришли все жители, кто способен был ходить. Я гордился таким большим количеством героев, своими земляками. Действительно, здесь живут смелые люди и патриоты, здесь войну народ знал не понаслышке.

Вспоминалось детство, 1942-1943 годы, пожарища от бомбежек, танками перепаханные поля, улицы, тогда еще станицы, переполненные наступающими советскими войсками. Ведь только при освобождении Абинской в 1943 году погибло свыше 11 тысяч наших солдат и офицеров. Долго еще после войны мы собирали разрозненные захоронения и формировали из них братские могилы. А минеры до 1947 года извлекали из земли неразорвавшиеся снаряды и бомбы, и подрывы их напоминали о войне.

Гостили мы, в основном, у моей сестры Лилии Макаровны в поселке Холмский (раньше станица), где я встретился со своими товарищами. Шесть дней, проведенных в родном краю, отвлекли меня от тяжкого груза службы и вдохнули новые силы. 10 мая мы возвратились на свою "Зарю" в Подмосковье.

13 мая в корпусе ПРО проводились торжества по случаю 10-летия боевого дежурства системы ПРО. На торжества были приглашены генеральный конструктор системы Григорий Васильевич Кисунько (генерал-лейтенант, член-корреспондент АН СССР, Герой Социалистического Труда), генерал-лейтенант Владимир Иванович Марков (директор НИИДАР), генерал-лейтенант Николай Иванович Родионов (бывший комкор), генерал-майор Анатолий Павлович Пеньков (в то время зам. комкора по вооружению) и многие другие. Выступили с докладами инициаторы и те, кому выпала честь организовывать боевое дежурство. Много было воспоминаний. Комкор В.А. Савин зачитал приказ и вручил награды ветеранам.

14 мая я приступил к работе после отпуска. Ознакомился с обстановкой, узнал, что уже прошли беседы в ЦК КПСС, кандидаты на новые должности: генерал В.М. Смирнов - на должность командарма, генерал А. В. Соколов - на должность зам. командарма и полковник В.А. Доброхотов - на должность командира дивизии вместо Соколова. Зашел к В.В. Литвинову поздравить его с присвоением ему звания "генерал-полковника".

Москва готовилась к встрече Р. Рейгана. 15 мая начался вывод советских войск из Афганистана. В прессе - масса статей, посвященных ходу перестройки, некоторые очень смелые. Многообещающей должна была быть 19 Всесоюзная Партконференция.

Я поглощен был служебными делами. Снова поездки по объектам. Приходилось часто бывать на объектах в Софрино и Луховицах. Объектами особой заботы стали подразделения, принятые от генерала Кузикова в состав корпуса ПРО. Прибавились нагрузки и комкору Савину. Мне пришлось возглавить итоговую проверку в частях полковников Зайцева и Мартынова в Дуброво.

27 мая доложил Главкому по итогам проверки. Попросил его утвердить оценку "хорошо" обеим частям. После доклада Главком спросил: "Обеим частям поставили "хорошо?"

-"Да!"

Главком: "Вы очень добрый человек. Там было много недостатков, когда я посещал их". - "Товарищ Главнокомандующий, недостатков много и сейчас, но они не выходят из рамок хорошей оценки. Постараемся устранить их". Главком: "Вольтер Макарович, Вы очень добрый человек".

-"Для кого как. Прошу утвердить оценку".

Главком: "Утверждаю. Надо оценивать по тому, что заслужили".

-"Благодарю Вас, товарищ Главнокомандующий".

В этот день мне стало известно о намерении посетить КП СПРН секретарем ЦК КПСС О. Д. Баклановым. Пришлось выехать к Родионову, чтобы с ним составить план проведения встречи и организовать ее подготовку.

29 мая ожидался прилет в СССР Президента США Р. Рейгана. Советский народ стремился к нормализации отношений с американцами. Мир устал от гонки вооружений и постоянной угрозы ядерной войны. В тезисах ЦК КПСС к 19 Всесоюзной Партконференции признавалось, что "прямая угроза войны с участием крупных держав уменьшилась... Перспектива обуздания гонки вооружений со всеми последствиями этого, включая сокращение бремени военных расходов, стала более реальной... Воздействие реалий современного мира и возможные модификации ряда объективных факторов, порождавших войны, позволяют думать, что обеспечение безопасности государств все больше будет перемещаться из сферы соотношения военных потенциалов в сферу политики примата права, общечеловеческой морали в выполнении международных обязательств".

Этот объективный анализ действительности мог бы вселить уверенность советских людей в своем будущем, стимулировать их труд и благие надежды, если бы развитие событий не искажалось чрезмерной торопливостью и уступчивостью в принятии решений со стороны Советского Союза.

Президент США прибыл в Москву в 14 часов. Во Внуково его встречали Громыко и Шеварднадзе. М. Горбачев дожидался приезда Рейгана на пороге Большого Кремлевского дворца, где начались переговоры. Это было новшеством.

30 мая я выехал в Житомирское училище (ЖВВИУ РЭ ПВО). Это был единственный объект, на котором до сих пор не был. Откладывать поездки туда больше не мог. С собою взял начальника боевой подготовки полковника А. А. Игнатова. Путь лежал через Киев, где нас встретил начальник училища генерал-майор Борис Григорьевич Бондарев. С вокзала поехали на Байково кладбище, чтобы поклониться могилам своих командармов Владимира Дмитриевича Лавриненкова и Леонида Михайловича Гончарова. С кладбища направились в КВИРТУ, хотелось встретиться с начальником училища генерал-лейтенантом Н. К. Поляковым, к которому я проникся особым уважением после его четкой реакции на мои указания по устройству семей офицеров, эвакуированных из зоны Чернобыльской АЭС, а также посмотреть оформление наименования училища на центральном входе в связи с присвоением ему имени А.И. Покрышкина.

После встречи с генералом Поляковым мы выехали в Житомир. Почти три полных дня пробыли в училище. Познакомились с богатой его историей, которая началась с 1918 года, с учебной базой, встретились с курсантами, преподавателями. Обменялись мнениями по перспективе развития училища, совершенствованию учебного процесса. Вместе с генералом Бондаревым и начальником политотдела полковником Е. П. Зотовым побывали в обкоме и горкоме КПУ. С этих пор я был частым гостем училища, дважды приезжал туда на выпуски офицеров.

По возвращении из Житомира, 3 июня, я был вызван к Главкому и получил от него задание о встрече 3 июня на КП СПРН О. Д. Бакланова.

ВСТРЕЧА И ДОКЛАД СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС О.Д. БАКЛАНОВУ

Вечером 2 июня я прибыл к генералу Родионову. Еще раз проверил структуру его доклада, внес поправки. Убедился в готовности встречи по другим вопросам. Со мною был зам. главного инженера полковник В.С. Капитонов. К 22 час. 30 мин. мы прибыли в гостиницу городка, где еще раз вспомнили некоторые данные по нашим системам вооружения, выпили по чашке чая и легли спать. Утром выехали на командный пункт к месту встречи, которая должна была состояться в 9 часов.

После 8.00 начали прибывать участники встречи. Первыми приехала охрана, ею занялся начальник штаба армии генерал Н.К. Сергеев. Попытались сделать список, но внесли в него только тех, о ком точно знали, что будут. В 8.45 в сопровождении ГАИ прибыли на "ЗИЛе", двух "Чайках" и других машинах гости. Мы удивились их большому составу. Приехали: секретарь ЦК КПСС О. Д. Бакланов; И. С. Белоусов - заместитель председателя СМ СССР, председатель Госкомиссии по военно-промышленным вопросам; министр МРП В. И. Шимко, зав. отделом ЦК КПСС О.С. Беляков и сопровождающие их работники ЦК и промышленности.

Основным докладчиком от нас, военных, был определен командарм Н.И. Родионов. Он и начал докладывать в спецклассе. Когда дошел до изложения главных проблем развития системы, почувствовалась неуверенность, и мне пришлось взять разрешение на продолжение доклада. Я изложил проблемы и затруднения, с которыми столкнулись при развитии космического эшелона, затем наземного (или надгоризонтальных средств радиолокации). Разобрались основательно. О.Д. Бакланов тут же потребовал назначить рассмотрение проблемных вопросов с привлечением ученых. Пожалуй, для нас было главным то, что мы поставили в известность инстанцию об истинном состоянии дел в модернизации СПРН.

Встреча продолжалась до 13.30. В заключение секретарь ЦК был ознакомлен с оборудованием зала БУ и принципами управления. Поинтересовался, когда были обнаружены последние БР, посмотрел журнал учета обнаружений БР. Поблагодарил нас за хорошие доклады, отметил важность решаемой задачи. От обеда отказался. Все гости уехали в 13.30.

С полковником В. С. Капитоновым выехали с КП армии на завод в Красногорск. Пробыли там полтора часа, ознакомились с производством технологического оборудования для Нурекского объекта контроля космоса. С завода заехали в НИИ к Ерохину, где решили ряд вопросов. Настроение было приподнятое в связи с успешным посещением Бакланова КП СПРН.

5 июня в Союзе начались празднования 1000-летия Христианства на Руси. Впервые к религиозному празднику проявлялся большой интерес и признаки заботы о его проведении со стороны государства.

6-7 июня вместе с Главкомом и небольшой группой конструкторов и строителей побывали на строящемся объекте системы контроля космического пространства в районе города Нурека. Размещались в Душанбе, гостинице ЦК КП Таджикистана. Главкома встречало руководство республики и командующий войсками ТуркВО генерал-полковник А.В. Ковтунов, мой старый знакомый по службе в Баку.

8 июня проводили в запас командарма генерал-лейтенанта Н. И. Родионова. Время для проводов было выбрано удачно, проводились учебные сборы, и все командиры частей армии вместе с представителями промышленности имели возможность принять участие в церемонии проводов командарма.

В должность командарма армии ПРН вступил генерал-майор Виктор Михайлович Смирнов, которому суждено будет через три года стать командующим войсками РКО.