8 августа, 2013

1983 год. Накал борьбы за войска. Операция "К"

Год начался непосредственным выполнением возложенных на меня начальником Главного штаба обязанностей по координации вопросов, связанных с участием наших сил и средств в Сирии. Были созданы две оперативные группы для взаимной информации и согласования всех вопросов, связанных с операцией "К...2". Оперативную группу в Главкомате возглавлял заместитель Главкома генерал-полковник авиации Б. В. Бочков, в Дамаске - генерал-лейтенант К. С. Бабенко. Заместителем у генерала Б. В. Бочкова назначили меня. В мои функции входило постоянное поддержание связи с генералом Бабенко и непосредственное руководство группой по выработке рекомендаций нашим силам ПВО в САР по отражению возможного удара с воздуха и решению других вопросов. Для решения задачи по переброске в САР назначенных сил ПВО я установил тесную связь с Министерством морского флота СССР, где моим коллегой на определенное время стал зам. министра В. С. Зборащенко.

25-27 января вместе с генералом В. А. Белоусовым мы были в командировке в г. Николаеве, где шла погрузка на морские суда для переброски в Сирию наших подразделений ЗРВ. Непосредственно в Николаеве руководил работой зам. командующего МО ПВО генерал-лейтенант В. П. Виноградов. Там возникло несколько проблем, разрешение которых потребовало нашего участия. Не прошло и суток после нашего прилета в Николаев, как меня отозвал в Москву начальник Главного штаба. Пришлось возвращаться раньше запланированного срока. Проблемы все же разрешить успели.

Возвращаюсь в Главкомат и узнаю, что завязывается новый узел взаимоотношений между ГУКОС (Главное управление космических сил) и Войсками ПВО. Нужно срочно писать доклад. Нам поручено изложить свою позицию по созданию космических войск. Для меня направление новое. Работаем с товарищами из ГУВа и НИИ. Группой офицеров по составлению доклада непосредственно руководит полковник Е. В. Гаврилин. Я присматриваюсь к своим новым коллегам. Умные ребята. Через несколько часов смогли подготовить первую часть доклада, остальной текст отработали позже.

13 февраля внезапно умер недавно вышедший в отставку генерал-полковник Иван Михайлович Гуринов. С его именем немало связано в истории становления зенитно-ракетных войск (ЗРВ). Организую похороны. Генерал Романов болеет.

Из САР беспрерывно поступают донесения с просьбами и предложениями. Все они немедленно удовлетворяются. Старший военный советник в САР генерал-полковник Г.П. Яшкин делает ежедневные доклады министру обороны, из которых явствует, что главной угрозой для Сирии является нанесение внезапных ударов по объектам с воздуха. Главный советник строит свои доклады таким образом, чтобы ему дали рекомендации по применению сил и средств ПВО на случай отражения ударов. Телеграммы с резолюциями министра обороны передаются для принятия мер нашему Главкому, от Главкома ко мне. В Главкомате создана специальная группа по выработке рекомендаций на эти донесения из Дамаска. Вырабатываем. Подписываем у Главкома и посылаем. Для оперативности я созваниваюсь с генералом К. С. Бабенко и по телефону передаю суть содержания наших рекомендаций. Большое внимание уделяю при этом боевым действиям в условиях радиоэлектронной борьбы.

23 февраля отмечалась 65-я годовщина Советской Армии и Военно-Морского Флота. Мы с женой на торжественном собрании в ЦТСА. Еще раз убеждаемся, как народ любит Советскую Армию.

До выезда в ЦТСА проведал маршала С. А. Красовского. Он совсем плох, жизнь на исходе. Жена его Зельма Рудольфовна в таком же состоянии. Детей у них нет. Маршал прослезился, поблагодарил меня за приезд. Всхлипывая, немощный старик сказал: "Кончилось всё, Красковский - уже нет былой смелости, мужества и сил". Маршал жаловался на боли в спине и животе. Я передаю ему поздравления от Главкома и генерала Н. Д. Гребенникова, который был в войну в армии Красовского главным инженером. Маршал просил передать им взаимные поздравления.

К концу месяца стало известно решение министра обороны о временном запрещении выносить на коллегии вопросы, связанные с изменением оргструктур в Вооруженных Силах, чтобы разобраться с тем, что уже натворили.

Александру Васильевичу Федотову к 65-летию Советской Армии и Военно-морского Флота присвоено генеральское звание.

В мае планировался оперативный сбор в Главных управлениях Министерства обороны и Главкоматах видов ВС. Нас вызвали в Генштаб на инструктаж об особенностях проведения сбора. Проводил совещание зам. начальника Генштаба генерал-полковник М. А. Гареев, в тот период видная фигура. Речь шла о важности учебы офицеров Центрального аппарата. Запомнилось такое выражение генерала: "Занятия нужны тем, кто работает в Центральном аппарате, не менее, чем тем, кто проходит службу в полках". О привлечении к учебе 100% офицеров. Тематику занятий можно определить самим, но обязательно предусмотреть двухчасовое командно-штабное учение.

Второй вопрос совещания - о снижении цензурной строгости при публикации материалов в печати. Дошло до того, что полностью засекретили военную науку, чем наносился серьезный ущерб совершенствованию офицеров, особенно молодых. За последние шесть лет вышло девять постановлений ЦК КПСС и правительства о сохранении секретов. Читать офицерам по современной тематике было нечего. Узнавали о вооружении в иностранных армиях и догадывались, что подобные образцы есть и в Советской Армии. Последнее популярное издание о войне под редакцией Маршала Советского Союза Соколовского "Военная стратегия" вышло в 1962 году. Вопрос был поставлен правильно, но положение с военной литературой не изменилось.

В марте у меня состоялись две поездки в Прибалтику по работе на КП ВВС и ПВО округа и для постановки задачи летному составу эскадрильи самолетов радиолокационного дозора А-50 на предстоящих учениях.

24 марта получили вместе с генерал-полковником Н. И. Москвителевым неожиданное задание по участию в расследовании от ВПВО случая нарушения государственной границы сопредельного государства экипажем ракетоносца Ту-22п. Это был уникальный случай в авиации, когда командир корабля перед взлетом с одного из приграничных аэродромов в составе полка не согласовал компас и выполнил полет ночью с обратным курсом по всему маршруту, чисто случайно не закончившийся крупным международным скандалом. Комиссию возглавлял первый зам. Главкома ВВС дважды Герой Советского Союза маршал авиации А. Н. Ефимов. Пришлось побывать в Моздоке, Марах, Тбилиси, Барановичах. Разбираясь с действиями дежурных сил ПВО, особенно в ЗакВО, мы смогли убедиться в отрицательном влиянии передачи соединений ПВО страны военным округам, раздробленности границ, многоступенчатости в управлении дежурными силами, взаимодействия как внутри округов, так и за их границами с органами единой системы управления воздушным движением. Расследование закончилось изданием приказа МО СССР.

Значительным событием для ВС явилось присвоение высших воинских званий Маршала Советского Союза Ахромееву, Куркоткину, Петрову и Главного маршала артиллерии Толубко. Наш Главком и в этот раз был обойден, что вызвало в офицерской среде немало кривотолков. Все ожидали кадровых перестановок в Министерстве обороны.

В начале апреля Главкомат посетил начальник Главного управления кадров генерал армии И. Н. Шкадов. Посещение таким лицом Главкомата не случайно, в данном случае оно связывалось с именем генерала С. Ф. Романова.

9 апреля меня вторично вызвали в ЦК КПСС. Вновь состоялся разговор с А. Н. Сошниковым. Я поделился результатами своих поездок в ЗакВО, ПрибВО и ТуркВО. Александр Николаевич и в этот раз внимательно выслушал меня. Я понимал, что он располагает широкой информацией из войск о фактическом состоянии дел в системе ПВО. Хотя А. Н. Сошников хорошо понимал состояние, в котором оказались Войска ПВО страны, он был бессилен предпринять что-либо существенное. Видимо внутри ЦК КПСС имелись свои дистанции и интервалы. Я начал терять веру в былое представление о Центральном Комитете и понимать, что мнение работников аппарата ЦК КПСС мало что значило для высшего политического руководства. Там, как и повсюду в государстве, все решал и правил один человек. Для меня с некоторых пор стало ослабевать высокое мнение о ЦК КПСС, как органе управления партией и государством. Вместе с этим и товарищи из аппарата ЦК КПСС в моих глазах утрачивали былой авторитет. Впоследствии, когда один человек, возглавлявший ЦК КПСС, привел к гибели не только многомиллионную партию, но и государство, видимо, и цэковцы поняли свое нулевое значение в судьбоносных событиях и процессах в государстве.

Главком продолжал затягивать с докладом министру обороны, нервничал, заметно сдал за последнее время. Причины тому были. В последнее время участились случаи нарушения государственной границы и режимов полетов. Генерал-полковник авиации В. Б. Бочков вылетел на Дальний Восток для разбирательства неудачных действий дежурных сил против нарушителей с авианосцев "Мидуэй" и "Энтерпрайз" (США). Выехал он туда после повторного доклада из ДВО министру обороны, в которых содержались противоречивые сведения о причинах несвоевременных действий дежурных сил. По линии ВВС докладывались одни причины, по линии ПВО - другие.

24 апреля 1983 года неожиданно узнал о смерти маршала авиации С. А. Красовского и штаб получил распоряжение от коменданта Москвы о похоронах 25 апреля. Весть отозвалась болью. Не стало человека, сыгравшего большую роль в моей судьбе. Я навсегда лишился глубокоуважаемого, словно родного, человека. Теперь некого будет проведывать на праздники, не от кого будет услышать мудрые слова. Немедленно еду в Монино. Там с полковником В. К. Тихоненко включаюсь в организацию похорон. 25 апреля Степана Акимовича похоронили на кладбище в Монино. Это было одно из самых многолюдных прощаний, прощаний с человеком, так много сделавшим для своей Отчизны и жителей Монинского гарнизона.

Генерал Романов лег в госпиталь. С 30 апреля исполняю его обязанности. Идет подготовка к оперативному сбору в Главкомате, назначенному на 16-20 мая. Дружно работают офицеры и генералы, что обеспечивает проведение сбора на высоком уровне. На сборах я имел возможность познакомиться со всеми командующими ПВО приграничных военных округов и групп войск.

Май, как всегда, приносит неприятности. Войска потеряли два МиГ-31 в Мончегорске, а в конце месяца в Прибалтике был угнан за границу на малой высоте гражданский самолет Ан-2. Расследовать происшествие вылетел генерал-полковник Е. С. Юрасов.

С 30 мая по 1 июня я находился в полевой поездке в Прибалтике и Белоруссии. Возглавлял поездку начальник Генерального штаба маршал Н. В. Огарков. Снова встал вопрос об управлении ВВС и ПВО с объединенного КП. Наша точка зрения известна. Мы считаем, что управление силами должно объединяться не по признаку родов войск или видов Вооруженных Сил, а по общности решаемых задач. Такой общей задачей для Войск ПВО и истребительной авиации ВВС является уничтожение воздушного противника. Для ее эффективного выполнения необходимо иметь единое управление силами ПВО с командного пункта ПВО.

Наша страна не возражает против того, что в наиболее ответственные периоды операций на КП фронта могут создаваться Объединенные центры боевого управления ВВС и ПВО (ОЦБУ ВВС и ПВО). Мы считаем неправильным, что в мирное время ответственность за ПВО и управление всеми дежурными силами возлагается на командующего ПВО, а с началом боевых действий переходит к командующему ВВС и т.д. В таком духе я строил свой доклад на случай, если бы проходило заслушивание мнений, но маршал внезапно изменил свой план и доклад не состоялся. Мне пришлось докладывать на Друтеньском полигоне о применении сил и средств войсковой ПВО по одной из вводных.

В конце июня в Прибалтике проходило крупное исследовательское фронтовое учение. В нем принимала участие наша оперативная группа под руководством Главкома. Главком докладывал министру обороны.

23-26 июня я с небольшой группой находился в ЗакВО. Работали там по просьбе командующего войсками генерал-полковника О. Ф. Кулишева. Командующий намерен был выйти к министру обороны с предложением о создании в Закавказье армии ПВО. Мы поддержали его идею, хотя она противоречила взглядам начальника Генштаба.

18 июля в 8 час. 20 мин. в служебном домике на "Заре" Главком перед отъездом на учение "Гранит-83" (с ПВО СВД) подписал доклад министру обороны. Доклад сразу же был отправлен министру и уже в полдень был ему доложен.

20 июля состоялся разбор учения в Прибалтике. Наши возвратились с него в хорошем настроении. В своем докладе министр обороны разграничил ответственность за решение задач Военно-воздушными силами и Войсками ПВО. Это должно было положить конец разговорам об объединении ВВС и ПВО. Однако мы понимали, что предстоит приложить еще немало усилий до основательного поворота событий в пользу Войск ПВО страны. Был сделан лишь первый шаг в этом направлении.

Продолжалась повседневная деятельность Главкомата и штаба. Беспокоили летные происшествия. Возникал извечный вопрос: "В чем же причина высокой аварийности?" В большинстве случаев она зависела от людей. Вспоминая свою службу в авиаполках, кроме многих известных факторов, лежащих в основе безаварийности (высокой дисциплины, организованности, соблюдения требований документов, регламентирующих летную службу), я придавал большое значение роли командира звена. Авиазвено в полку является основной ячейкой, в которой рождается боевой летчик и происходит становление будущего авиационного командира более высокого ранга. Следовательно, командир звена является той базовой фигурой, от которой зависит приобретение рядовым летчиком необходимых навыков и качеств.

К сожалению, обстоятельства в большинстве случаев складывались так, что в полках будущие командиры не успевали закрепиться на должностях командиров звеньев. Это было обусловлено тем, что в авиации ПВО на вооружении находилось очень много разных типов самолетов. Частое переучивание с одного типа на другой приводило к беспрерывной текучести кадров. Болезненнее всего это отражалось на командирах звеньев, которые, не успев закрепиться и выработать в себе необходимые методические и командирские навыки, назначались с повышением, что ни им самим, ни подчиненным летчикам не приносило пользы. Новая техника для отдельных летчиков обеспечивала стремительные возвышения по службе. Можно привести десятки и сотни примеров, когда от командира звена до командира авиаполка люди продвигались за рекордно короткие сроки, находясь на промежуточных должностях от нескольких месяцев до полутора-двух лет.

Другой причиной аварийности являлось положение инженерно-технического состава. Сложность авиатехники ограничивала доступ к отдельным агрегатам и узлам самолета, которые оставались скрытыми от глаз человека. Сравнительно быстрая сменяемость техники также не способствовала закреплению знаний и навыков в обслуживании самолетного парка. Вышесказанное, в первую очередь, относится к инженерно-техническому составу, обслуживающему самолеты непосредственно при проведении полетов. Другая же группа инженеров и техников была связана с обслуживанием самолетов в технических лабораториях. От них требовался особый, более высокий уровень знаний самолета, хотя программа обучения в авиаполках не дифференцировалась.

Уровень безопасности полетов зависит также от методической подготовки и профессиональных качеств людей, занятых организацией и управлением полетами, а также от степени оснащенности аэродрома средствами обеспечения полетов. Это особый разговор, требующий времени. Я же перечислил те факторы, которые, с моей точки зрения, оказывают большое влияние на аварийность полетов. Авиакатастрофы всегда воспринимались с болью не только Главнокомандующим и в Управлении авиации, но и всеми, кто в той или иной мере связан с авиацией.

Наше правительство проявляло особую озабоченность по поводу размещения в Европейских странах НАТО американских баллистических ракет средней дальности. Предпринималось все возможное, чтобы не допустить этого.

Заканчивался мой очередной отпуск. 1 сентября 1983 года в 10.00 мне позвонили на квартиру с ЦКП и проинформировали о нарушении воздушных границ на Востоке страны "Боингом-747", сбитии нарушителя и гибели его 240 пассажиров. Этот случай в очередной раз подтвердил недостатки в управлении силами и средствами ПВО, которые были порождены новой оргструктурой. Начался период разбирательства. Случай на Востоке заставил призадуматься некоторых военных руководителей о состоянии Войск ПВО и на Западе. Их одноэшелонное построение и двойственность подчинения вызывало сомнение в правильности проведенной реорганизации.

6 октября у начальника Генштаба маршала Н. В. Огаркова состоялось совещание военачальников по поводу доклада нашего Главкома министру ВС о положении Войск ПВО. На совещании Главкома поддержали начальник Главного политического управления генерал армии А. А. Епишев, Главком Сухопутных войск маршал В. И. Петров и Главком Военно-Морского флота адмирал флота Горшков. Поддержка мощная. Теперь стало легче. Обозначились наши союзники. Маршал Н. В. Огарков готовил министру свои опровержения к докладу Главкома, что не позволяло расслабляться Главкомату ВПВО, требовало принятия срочных мер организационного и технического порядка для исправления создавшегося неблагополучного положения, тем более что случай с "Боингом" на Востоке позволял без особого труда американцам разобраться в слабостях нашей системы ПВО.

Заканчивался учебный год. В Главкомате проводилась разработка документов к новому учебному году, основу которых составляли "Организационные указания". Они отрабатывались в боевой подготовке войск под непосредственным руководством заместителя Главнокомандующего войсками по боевой подготовке генерал-полковника А. Г. Смирнова. Естественно, в отработке такого основополагающего документа принимали участие все рода войск и службы. Приходилось и мне активно участвовать в его подготовке. Мне нравилось работать с таким замечательным человеком, как генерал А. Г. Смирнов. Дружба с ним началась еще со времен нашей совместной службы в Львовском корпусе ПВО. Алексей Григорьевич - фронтовик, всегда готовый прийти на помощь, старший товарищ и командир. Совместная работа с ним в Главкомате оставила самые приятные воспоминания.

Генерал С. Ф. Романов ушел в очередной отпуск, и мне часто приходилось общаться с Главкомом по делам службы, интенсивность которых к концу года всегда возрастала - к разработке документов прибавлялись итоговые проверки войск, подготовка подведения итогов в Главкомате и т.п.

28 октября состоялось подведение итогов в Министерстве обороны. Для нас этот день оказался тяжелым, так как министр обороны обвинил Главкома в плохом состоянии Войск ПВО. Мы поняли, что пока нынешнее руководство у власти, отступлений от решения 1980 года не будет.

11 ноября состоялся Единый политдень Центрального аппарата МО СССР в ЦТСА. С докладом на тему "Задачи Вооруженных Сил, вытекающие из заявления Генерального секретаря ЦК КПСС Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ю. В. Андропова" выступил министр обороны Д. Ф. Устинов. Мне довелось присутствовать на нем. Аналогичный политдень рекомендовалось провести во всех Главкоматах и войсках. Так началась новая форма политобучения в ВС СССР. Не помню точно, сколько лет она просуществовала, но то была очередная попытка привлечь личный состав к политучебе, интерес к которой явно притуплялся. Это была самая непопулярная в армии учеба по бездарно составленной программе. Из года в год долдонили одно и то же. Люди просто упражнялись в схоластике и впустую тратили драгоценное время. Не могу забыть, как на один из семинаров в группе марксистско-ленинской подготовки руководящего состава Главкомата в 1991 году был вынесен вопрос о возрастающей роли КПСС на современном этапе. И это в то время, когда партия сама начала раскалываться, разрушаться, когда даже в армейских парторганизациях прекращалось проведение партийных собраний. О какой руководящей роли КПСС можно было говорить в то время! И все же это не смутило руководителя семинара и некоторых его участников. Так было зачастую на подобных занятиях. Лишь бы говорить, о чем попало. Разве это учеба?!

В конце ноября завершилось обучение сирийцев на зенитно-ракетных комплексах С-200. На самолетах Ил-76 сирийцы были отправлены в Дамаск. Для передачи ЗРК в САР выехала группа офицеров ПВО во главе с заместителем Главкома генерал-полковником авиации Борисом Викторовичем Бочковым, бывшим командующим МО ПВО. С ним вместе мы немало потрудились. Его поездки в САР были плодотворными. Правда, у Главкома генерал Б. В. Бочков не пользовался большим авторитетом. Что-то мешало их нормальным взаимоотношениям. Борис Викторович не обладал высокой личной организованностью в работе, но ответственности за выполнение полученного задания у него не отнять. Возвращаясь из САР, он всегда просил меня помочь составить отчет о своей поездке. Видимо, он обращался ко мне с такой просьбой потому, что я вел записи событий в САР, в том числе делал заметки и о днях пребывания там групп генералов Е. С. Юрасова и Б. В. Бочкова. Когда потребовалось написать на них представления к наградам, я сделал это на основании своих записей. Они были удивлены точностью отражения в наградных листах их деятельности. Оба были награждены орденами Боевого Красного Знамени. С Борисом Викторовичем мы расстались в 1987 году после пролета Руста. Вскоре он умер.

Обучением сирийцев и поставкой им ЗРК С-200 завершилась основная фаза выполнения задания войсками ПВО. Развернутые на позициях в Сирии два ЗРП С-200 сыграли свою положительную роль в прекращении безнаказанных полетов самолетов радиолокационного дозора и наведения США типа "АВАКС" вблизи территории САР.

В процессе моей работы я привлекался к участию в решении самых разнообразных задач. Входил в состав нескольких комиссий Генерального штаба от нашего вида вооруженных сил. Приходилось принимать участие в различных совещаниях Гостехкомиссии, ГОУ Генштаба, читать лекции по вопросам ПВО в академии Генерального штаба, делать доклады на конференциях и совещаниях, посвященных разработкам и написанию новых "Основ ведения операций ВС СССР". Работа была интересной и поглощала все мое время. Не обходилось и без разочарований. В то время в Генеральном штабе большую роль играли два человека, приближенных к маршалу Н. В. Огаркову - генерал-полковник М. М. Гареев и генерал-полковник А. А. Данилевич – главный теоретик Вооруженных сил. В Центральном аппарате и в Главкоматах видов Вооруженных Сил их считали основными идеологами и проводниками идей начальника Генштаба. Во всяком случае, других ярко выраженных "талантов" не замечалось. Конкретно генерал Данилевич был непосредственно ответственным за написание всех трех частей "Основ ведения операций". Писались они свыше 15 лет, но мне так и не пришлось их увидеть, так как дальше "проектов" их степень готовности не поднималась. А сколько всякий раз возникало споров, когда мы представляли тексты, отработанные в Главкомате для размещения их по главам, посвященным действиям Войск ПВО. Наши тексты принимались крайне редко, а если и проходили вначале, то после редакции в группе написания теряли заложенный в них смысл. Все это и являлось причиной многих споров.

Заканчивался 1983 год. Руководство КПСС предпринимало усилия, чтобы поправить тяжелое экономическое положение. Проходили Пленумы ЦК КПСС, принимались соответствующие решения, но проводить в жизнь их так и не удавалось. Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов, на которого возлагались большие надежды, хотя и сделал "первые" шаги по наведению порядка, был безнадежно болен. Обострялась борьба за мир, возрастала опасность войны.

Для меня этот год был годом напряженного повседневного труда, участия в борьбе за восстановление оргструктуры войск ПВО страны, приобретения хорошего опыта в выполнении обязанностей начальника Главного штаба, годом дальнейшего сближения с Главкомом и его заместителями, тесного контакта в работе с Главным оперативным управлением Генерального штаба, решения задачи, связанной с усилением ПВО САР, совместно с генералом К. С. Бабенко, а также годом самого приятного общения с Александром Васильевичем Федотовым.

В последний декабрьский день уходящего года, я, как обычно, задавал себе вопрос: "С чем придет и что принесет Новый год?"